— Это закрытая система, выхода во внешний мир нет. Слишком рискованно с точки зрения безопасности. Впрочем, если тебе интересно, у меня есть несколько пиратских концертов «Ганз энд роузис».
— Нет, спасибо.
Уорн, до этого смотревший на монитор метасети, откинулся на спинку стула и устало огляделся вокруг.
— Период увлечения калифорнийским постпанковским хард-роком закончился у нее в прошлом декабре. — Взгляд его упал на манго. — Прошу прощения, но выглядит неаппетитно.
— Вам еще повезло. В свое время я приносила на обед динугуан.
— Боюсь даже спрашивать, что это.
— Свиная голова, сердце и печень в соусе из свиной крови. И еще балун-балунан, который…
— Ладно, ладно.
Сидящая на полу Джорджия исполнила замысловатую пантомиму, сунув два пальца в рот. Улыбка Терри стала шире.
Девочка бросила комок бумаги в дальний угол лаборатории. Робот немедленно устремился за ним, водя по сторонам датчиками. Его головной модуль наклонился вперед, раскрылись большие механические челюсти. Схватив комок, он на полной скорости покатился обратно к Джорджии, удивительно мягко выронив бумагу в ее протянутую руку.
— Хороший мальчик, Непоседа! — проворковала девочка.
Робот возбужденно тявкнул и неуклюже завертелся на месте.
— Смотри, он гоняется за собственным хвостом, — сказала Терри. — Совсем как настоящий пес.
Джорджия бросила бумагу на пол и повернулась к отцу.
— Пап, вы еще не закончили? Мы целый час тут торчим.
— Полчаса, принцесса.
— Не называй меня принцессой. — Она посмотрела на часы. — Уже почти два.
— Еще чуть-чуть. — Он взглянул на Терри, затем показал на терминал. — С метасетью все в порядке. Я пытался взломать ее любым возможным способом. Многопоточные загрузки, пропуск параметров, что угодно. И каждый раз она лишь выдает сообщение об ошибке.
Женщина доела манго и пожала плечами, словно заявляя: «Я же вам говорила».
— Все так, как вы сказали. Все изменения в метасети вполне доброкачественны. — Снова повернувшись к терминалу, Уорн начал водить по экрану мышью. — Что меня по-настоящему беспокоит, так это сообщения о происшествиях. Я проверил почти все сбои тех машин. И знаете что? Судя по логам метасети, ни к одному из роботов даже не притрагивались. Метасеть не вносила корректив в их программный код. И вот это-то мне непонятно.
Он повернулся к терминалу. С экрана на него смотрело отражение его собственного лица — бледного, слегка осунувшегося. Неожиданно на него нахлынула волна воспоминаний. Последний раз, сидя за таким же терминалом в Карнеги-Меллоне, он чувствовал почти отеческую гордость за свое творение, которому предстояло отправиться в Неваду. Метасеть должна была стать первой в ряду революционных достижений, которые, вне всякого сомнения, вышли бы из его лаборатории. Его теории машинного обучения произвели фурор в обществе специалистов по робототехнике. И он нашел могущественного сторонника в лице Эрика Найтингейла…
У того Эндрю Уорна, который смотрел на него теперь с экрана монитора, дела обстояли куда хуже… Он закрыл глаза и опустил голову. «Что произошло? — спрашивал он сам себя. — Как могло все столь быстро перемениться? Такое ощущение, будто мне никак не поймать свой шанс…»
Послышались гудение моторов и громкое металлическое тявканье. Непоседа катался вперед и назад по середине лаборатории, словно что-то искал. Затем он остановился перед рядом флуоресцентных ламп.
— Что он делает? — спросила Терри.
— Заряжает солнечные батареи. Поскольку его аватар — которым в последнее время является Джорджия — не двигается, он находится в состоянии ожидания, выполняя фоновые задачи вроде поиска самого яркого источника света и движения к нему. Помните институтский курс кибернетики? Черепашку Грея Уолтера[27], ее примитивное поведение с поиском и избеганием света? Тут то же самое.
Терри наблюдала за роботом, неподвижно застывшим под лампами.
— Он полностью автономен? Если бы он был подключен к метасети, я бы об этом знала.
— Да.
— Как я понимаю, он использует для поиска пути алгоритм А-стар? Как вам удалось обойтись без обычных зигзагов?
— Добавил кое-какую постобработку.
— А его архитектура полностью основана на реакции на внешние раздражители? Скорее всего, да, учитывая всю ту обработку случайных данных, которой бедняге приходится заниматься.
— Верно. Но иерархическое ядро придает ему некоторые личные черты, делает его поведение более реалистичным. Хотя далеко не всегда он ведет себя так, как от него ожидают. Порой он бывает просто невыносим.