Благодарный взгляд жены полностью его добил. Сейчас она походила на последнего алкоголика, который за сто граммов спирта готов вам облизать ботинки. Богдан и Анжела чокнулись наполненными рюмками. Она томно прикрыла глаза, будто положила на язык сладкую конфетку. Потап неприязненно поморщился, подумав, что может вскоре пройдёт и жена снова станет ангелом. С Богданом-то понятно, что-то случилось. Да он и никогда не был большим трезвенником: пил редко, но бывали недельные запои. Не то чтобы нажирался вдрызг до беспамятства, а просто гулял с новой женщиной.
— Дома виски забыл. — Богдан потянулся за бутылкой. — Ты не будешь? — Он наполнил рюмки.
Потап покачал головой, кидая косые взгляды на жену.
— Я ещё только одну рюмочку и больше не буду. — Анжелика улыбнулась Потапу и погладила его ладонь. Он смущённо шмыгнул носом, облегчённо вздохнул, надеясь, что так и будет. — Аппетит появился, — сообщила Анжела, ножом и вилкой накинулась на мясо. За десять минут Богдан вылакал полбутылки, глаза повеселели, но не опьянели. Он подчистую опустошил тарелки, ещё осталось облизать, и довольный вытирал губы матерчатой салфеткой. Максим и Диана тоже почти всё съели, словно аппетит взрослых передался им, заказали себе ещё по одному сладкому десерту. Долго засиживаться они не собирались, нужно ещё заехать за фруктами. Анжелика действительно больше не выпила, но, когда собрались уходить и встали из-за стола, она взяла бутылку с водкой и протянула Богдану.
— Возьмём с собой, — пояснила она, — ведь не оставлять наполовину полной.
Никогда они не забирали остатки из ресторанов или кафе, да где бы ни были. От стыда Потап запылал, опустил голову и исподлобья взглянул на официанток возле барной стойки, но девушки перешёптывались и на них не обращали внимания. А вот ухмыляющаяся рожа бармена под навесным плафоном, словно прилипла ехидством и вопила беззвучно: «Голодранцы!»
— Что, что воззрился?! — гневно крикнул Потап. Бармен испуганно покачал головой и постарался побыстрее опустить взор. Потап повернулся к Анжеле. — Зачем тебе водка? — грубым тоном спросил он.
— Но ведь… на пляж идём, мой хороший. — Анжелика одарила мужа жизнерадостной улыбкой, отчего он размяк. — Пригодится. Может, и ты выпьешь. Богдан точно ещё себе нальёт.
Ага, подумал Потап, и ты заодно, и произнёс:
— Рюмок нет.
— Стаканчики купим. Не проблемка. — Анжелика поцеловала мужа в щёку. — Девчонки — на выход. Сегодня будем в бадминтон через сетку играть, на большую денежку. Но если я выиграю…
— Да кому они нужны, — недовольно перебила Максим. — Всё есть. Если только до неба костёр из них развести. Я загорать упаду. И мне надо Жеке дозвониться. Его родители с полицейскими обыскались. Телефон включён, а он не отвечает. Но где-то ведь заряжает? Неделя прошла.
— Да, странно как-то. И мотоцикл его любимый у нас. — Анжела обняла дочек и направилась к выходу. — Мама Рэфы мне угрожает, говорит, что мы сына их погубили. Чокнутая.
— Да? А мне она ничего не говорила, — удивилась Максим.
Когда вставали из-за стола, Потап молча придержал Богдана, дождался, когда его женская половина отдалится, достал из борсетки распечатанную на принтере фотографию и сунул в ладонь другу. Богдан взглянул и побелел, даже извилистые жилки проявились на висках и под глазами: на снимке — Туф в обнимку с Алисой. Он сел на стул и закачал головой.
— Ничего не скажешь? — спросил Потап.
— Как-нибудь… потом.
2
Озадаченный Богдан подошёл к своему «мерседесу», на капоте и на крыше зачем-то потрогал металл, словно боялся обжечься, покарябал пальцем стекло и посмотрелся в отражение, задрал лицо к небу и старался разглядеть солнце. Будто отрешённый от реальности, охваченный мрачными мыслями он несколько раз обошёл автомобиль. Остановился возле двери водителя и замер, со стороны казалось, что он раздумывает — садиться или нет.
Автомобили были припаркованы рядом. Потап высунулся из окна заведённого «порше» и крикнул:
— Друг!..
Богдан вздрогнул и выронил бутылку, которую всё это время носил в руке, будто не замечал. Звон разбившегося стекла привлёк внимание Анжелы. Она выглянула из-за головы мужа.
— Ты как в трёх соснах заблудился, — договорил Потап. Он ждал, когда Богдан сядет в автомобиль и поедет первым, будет показывать дорогу к тому месту, про которое рассказывал.
— Он что, водку разбил? — спросила Анжела и недовольно цыкнула. — Ты чего ждёшь его? Нам ещё на рынок за фруктами.
— Чтобы не крутиться. Там одностороннее и дорога узкая. Припарковаться будет негде. — И недовольно буркнул:
— Дома свои фрукты есть.
— Я другие хочу. — Анжелика повернула зеркало заднего обзора к себе, посмотрелась, покрутила лицом, поправила густую копну волос. — Какой-то Богдан сегодня рассеянный. Не считаешь? — Она достала из дамской сумочки сигарету, обернулась на девочек, пожалев их милые носики, смяла и выбросила в окно.
— Ты серьёзно собиралась закурить? — спросил Потап.
Анжелика, не обращая внимания на возглас мужа, достала красную помаду и подкрасила губы. Она кокетливо покрутила щеками перед зеркалом и послала себе воздушный поцелуй, дурачась, вытянула губы насколько это возможно.
— Ты знаешь, я думаю к чёрту эти озёра. Давай поедем на пляжи бассейнов. Там и кафе есть, и ресторан, и маленькая гостиница. И, может, девчонки захотят покататься на водяных горках. Там же аквапарк тем летом поставили.
Потап с подозрением посмотрел на стёкла разбитой бутылки на асфальте, перевёл глаза на Анжелу и тяжело вздохнул, понимая, зачем понадобилось ехать к аквапарку, тронул «порше» за отъезжающим «мерседесом».
Минут двадцать они плелись по забитой машинами дороге. День, словно старался угодить для страждущих искупаться и позагорать, выдался очень жарким, горячий воздух и ослепляющее палящее солнце жгли локоть Потапа, высунутого из окна. Анжела надела солнцезащитные очки «кошачий глаз», откинула затылок на кожаный подголовник и тихим птичьим голоском напевала неизвестные Потапу слова про любовь на английском. Диана и Максим засунули носы в айфоны.
«Мерседес» Богдана тормознул на перекрёстке, собираясь поворачивать налево к рынку. Дёрнулся и снова остановился, наполнил мир тяжёлым длинным сигналом. Богдан высунулся наполовину из окна и закричал:
— Чучело, я сейчас достану бейсбольную биту и снесу тебе башку!
— Что там случилось? — Анжелика приподняла очки на лоб и вопросительно поморгала в глаза Потапу.
— Не знаю, — ответил он и высунулся в окно.
Перед бампером «мерседеса» грязная пьяная женщина лет сорока, а может, пятидесяти или тридцати, расстелила замызганный коврик, выставила на нём бутыли с красным содержимым, установила открытый зеленоватый мешок, Потапу в таких завозят сахар, разложила еду в мятых сальных полиэтиленовых пакетах. На пыльных взъерошенных волосах прямо на макушке болтался розовый бант. Она подняла высоко колени, юбка сильно задралась, высветив чёрные панталоны с болтающимися подтяжками для чулок, которые неряшливо приспущены. С невозмутимым лицом алкоголичка вытащила из дамской сумочки помаду и стала намазывать губы. Красные бананы образовались вокруг её рта. И почему-то в ней Потап увидел Анжелу. Он осторожно, боясь, что прочтут его мысли и опасения, взглянул на жену.
— Ты чего? — улыбнулась Анжела. Очень красивая Анжела.
— Да так, почудилось. — Потап вновь уставился глазами на женщину, не дававшую никому проезда. Ей начали сигналить со всех сторон, но она упорно и довольно пялилась через стекло на Богдана, рассыпаясь в воздушных поцелуях. Её ладонь в кожаной перчатке подняла пластиковый стакан над головой, счастливая улыбка подарила себя Богдану, вторая ладонь без перчатки с землистым оттенком поднесла к губам мундштук с папиросой. Бомжиха выпила содержимое стакана, затянулась и выпустила элегантную струю в сторону «мерседеса». Она поднялась на ноги, сняла с шеи шёлковый шарф и повязала боковое зеркальце автомобиля Богдана.
— Что она там вытворяет, — произнёс Потап. — И Богдан не отвечает. Не кричит. Не выскакивает. Словно притаился.