— Мои деньги разобрались. — Богдан стукнул по торцу стекла. — Ладно, всё. Поедем купаться. Сегодня день хорош, чтобы не вылезать из воды и пропарить кости на солнце. — Он повернулся и пошёл к своему автомобилю, поддел пальцем носы обеих сестёр.
— Тебе не кажется, что он сильно постарел за эти дни? — спросила Анжела, вдумчиво проводив спину Богдана.
— Тебе не кажется, что ты сильно выпиваешь за эти дни?
— Ну Патя, — произнесла Анжелика льстивым голоском. — Как-то что-то захотелось. Скоро больше не буду. — Она поцеловала его в щёку. — Как Максим любит сказать… мур-р, мур-р. — Она потёрлась виском о его ухо. — И ещё раз… мур-р.
— Скоро?.. — Потап усмехнулся и завёл двигатель. — Скоро может стать, что очень нескоро. — И он подумал, что как такое возможно — девушка Туф из-за тридевять земель пусть не из далёкого, но прошлого, и Алиса из сейчас и здесь — стоят в обнимку на одной фотографии? Обе причастны к Богдану. Случайность? Нет. Это точно неслучайность. — Как-то мне не нравится, что может быть скоро.
Диана и Максим залезли в задние двери. Потап посмотрел на задние сиденья, между ног Дианы расплывалось пятно крови.
Глава 19
1
— Господи, моя маленькая дочь стала девушкой! — воскликнула Анжелика. Она достала из сумки тёмно-синее парео, в которое собиралась укутаться на пляже, чтобы прикрыть разбитую коленку после пьянки накануне, а теперь собиралась прикрыть Диану. Максим начала успокаивать сестру, что всё так и должно быть.
— Да хватит вам, знаю я всё. — Диана стыдливо закрыла колени своей сумочкой.
— Пойдём быстро в туалет… и в аптеку зайдём, — сказала Анжелика и вышла из «порше». Максим помогла сестре отереться влажными салфетками, придержала её за ладонь, когда Диана выходила из двери, и они втроём скрылись за кирпичным углом ворот.
Потап заглушил двигатель, достал из портфеля айфон, набрал номер, при этом усмехнулся и подумал, что пока они выедут с этой улицы, успеют собрать все неудачи, запрограммированные для них судьбой на всю оставшуюся жизнь.
«Мерседес» переехал последний перекрёсток улицы «дебилов», но до главного шоссе дорога пролегала по прямой, асфальтированное полотно немного расширялось, начиналась другая улица. Богдан надавил педаль газа и только тогда заметил, что «порше» Потапа не следует за ним, когда первые аккорды мелодии мобильника наполнили салон.
— Не может быть, — проворчал Богдан. — Снова что-то стряслось? — Он поднёс андроид к уху и выслушал друга. — Я сейчас вернусь.
— Не стоит. Поезжай прямо на наше прошлое место. Помнишь той осенью, где в последний раз… — и Потап замкнулся. Он знал и помнил, что они были на бассейнах осенью, но что и как происходило — словно стёрли эпизод его жизни кнопкой «делит» с клавиатуры. — В общем, туда поезжай. Мы следом прибудем. И без нас не напивайся.
— Да я вроде как бы не особо… А вы постарайтесь, чтобы какой-нибудь талиб… — Богдан вспомнил, как играл с маленьким сыном в компьютерную игру «Постал». — Чтобы не заслал вам пару огненных буханок из гранатомёта. А то эта дорога не отпустит вас до полуночи.
— Мне кажется, это тебя и твой «мерседес» не желали пропускать, — возразил Потап. — Ты его, случайно, в карты не проиграл?
— Меня, потому что я с вами, — усмехнулся Богдан. Он кинул мобильный аппарат на сиденье и надавил на газ, но неприятное чувство осело на сердце, словно его опустили к ядовитым донным и глубоководным рыбам. Богдан как раз на днях смотрел документальный фильм про этих уродин. И теперь они плавали у него перед глазами немыми ассоциациями. — У бога нет уродин, — прошептал он, — у бога все равны. — Самый отвратительный сон, который существовал у Богдана — когда он плавал в мутной протухшей воде с мёртвыми рыбами. И рыбы всегда шевелились, ранили его плавниками.
Богдан остановил «мерседес» перед «зеброй», поднял правое запястье и взглянул на «Ролекс». Золотые стрелки показывали без пяти минут час. Светофор на выходе дороги отсутствовал, но, чтобы повернуть налево или направо, светофоры на центральном шоссе останавливали движение. По переходу шли две молодые женщины в коротких шортах и купальниках, и Богдан подумал, что неплохо было с их сексуальными ножками скреститься в головоломке, чтобы самые умные и хитрые профессора наук долго не смогли их разъединить. Два кипариса словно стражники возвышались перед дорогой после перекрёстка. Богдан посмотрел на стрелку указателя бензина и решил заехать на заправку, расположившуюся через пятьдесят метров отсюда. Он проводил жадными глазами полуголых женщин, из стеклянной двери небольшого углового магазинчика с названием «Большой наган» вышел мальчик лет десяти в белой панамке, на ремне чёрно-белых клетчатых бриджах болтался пневматический револьвер в кожаной кобуре. Пятидесятилетняя женщина в белом юбочном костюме — скорее всего, бабка мальчика — что-то сказала строгим голосом, хотела поймать его за ладонь. Ребёнок громко выругался, злобно сведя брови, отбил ладонь женщины и направился к «мерседесу». Его лицо засветилось счастливой улыбкой без двух верхних центральных зубов.
— И как это называется? — спросил сам себя Богдан: счастливое лицо, заглядывающее к нему в салон, принадлежало — дауну. Самому настоящему дауну. Мальчик вытянул револьвер из кобуры и радостно нацелился в стекло «мерседеса».
— Э, э, глазолисий! — крикнул Богдан и нажал кнопку, чтобы опустить стекло. Духота и запах горячего асфальта ворвались в салон и смешались с холодным воздухом от кондиционера. — Э, бабуся, смотри, сейчас твой… сорванец мне пульку в глаз зашлёт.
— А что я могу с ним поделать?
— У, грёбаный негодник. — Богдан погрозил указательным пальцем мальчугану. — Надо было с Потапом остаться. — Он посмотрел на шоссе — движение остановилось, тихо выругался, сорвал «мерседес» с места и повернул налево, набирая скорость, покатил на юг, позабыв про заправку.
2
«Мерседес» переехал старую железнодорожную линию без шлагбаумов, шины тяжело шуршали по дороге, спускающейся к городку из двух гостиниц, ресторана, бара, автомойки, аквапарка и двух открытых бассейнов. Богдан крутанул руль и съехал с дороги на площадку, где расположились в два ряда иномарки. Под навесом возле стеклянных дверей гостиницы в стиле Тюдоров с двумя высокими дымоходами, возможно, декоративными, стояли три парня спортивного телосложения, обнимали своих девушек в купальниках. Богдан остановил «мерседес», осмотрел территорию, решая, куда припарковаться. Впереди на трёхметровом паруснике лазили дети, справа над воротами висела вывеска: «АКВАТОРИЯ». Слева по центру небольшого сквера — бетонная урна для курильщиков, окружённая четырьмя лавками, где сидела дама лет сорока в белом шёлковом костюме, курила сигарету в мундштуке и весело смеялась в мобильник. Её раскрашенная болонка сидела рядом на скамье и тряслась от холода в тени пальмы под нещадным зноем солнца, иногда полаивала. Никогда Богдан не понимал зачем нужно такое убожество, от которой лишь вонь и шерсть: пёс должен убивать. На небо наступили облака, а с ними легла на сердце лёгкая грусть. Богдан усмехнулся, мысленно подметил, что визжащая собачонка дамы из-за тени с небес сейчас скопытится от трескучего мороза. Он тронул с места «мерседес», припарковал к самому правому углу здания, взял с заднего сиденья портфель и вытащил фотографию с Алисой и Туф. Мелодично пропел:
— Если красавица м-м-м-м бросается, будь осторожен… — Богдан изменил тон на более грубый. — Ни ментов, ни врагов, лишь один я и… вы. — Богдан провёл пальцем по изображению Алисы. — Ну и куда ты из могилки сгинула? Поспешили спрятать мои доброжелатели? Или враги?
Фотография утонула в боковом кармане льняного пиджака Богдана. Дверь «мерседеса» со стороны водителя открылась, выпустила хозяина. Приятно повеял тихий ветер, охолодил потный лоб, скользнул по коротко стриженным волосам и затих.
Богдан нажал кнопку брелока автосигнализации, накинул лямку сумки на плечо, на секунду обернулся: на другой стороне шоссе тянулись в ряд несколько безликих двухэтажных зданий. За ними располагались шесть богатых домов. Отсюда их не было видно, но Богдан знал, что они там. Спрятались. В середине двухтысячных он участвовал в криминальной разборке и там состоялась ужасная перестрелка. После чего, если ехать по дороге вдоль гостиниц далеко за бассейны, в подсобке без окон сожгли живьём его друга, подперев дверь горбылём. Они, конечно, отомстили вместе с отшельником. И…