К концу ужина к нам подошел рослый и толстый блондин - сев за наш столик, он заказал кофе. Майо представил его нам, но я не расслышал имени. Теперь, когда я вспоминаю его, я думаю, что это был Тентен Карпантьери.
- Пригнал машину из гаража? - спросил его Майо.
- Да.
- А в чем было дело?
- Заело тормоза...
Майо с Карпантьери встали.
- Мне надо встретить Дорис в Орли...
Майо дружески хлопнул меня по плечу.
- Встретимся в отеле утром за завтраком... А если Дорис мне позволит, еще покатаемся вдвоем на велосипеде...
Я видел, как оба они сели в машину. Карпантьери устроился за рулем и рывком взял с места. Мы с Рокруа помолчали.
- А вам и в самом деле стоило бы принять его приглашение и как-нибудь поехать в Рим... Жорж - человек на редкость милый...
По словам Рокруа, у Жоржа с Кармен был мимолетный роман, когда Кармен было двадцать пять лет.
- Люсьен смотрел на это сквозь пальцы... Он слишком хорошо знал Кармен... И умел иногда отпускать поводья... Он ведь был лошадник...
Рокруа предложил мне пройтись с ним до его дома на улице Курсель. Надо было воспользоваться прекрасной весенней ночью. По дороге он говорил со мной, как отец с сыном. Его очень беспокоило мое будущее. Забавно, но он познакомился с Майо, когда тому было столько, сколько мне сейчас, - в 1939 году на Лазурном берегу. Майо тоже не знал, чем ему в жизни заняться. В Каннах он свел знакомство с женщиной, которая была старше его, - с женщиной типа Кармен, некой Дридой Брикар. Ее тронул этот юноша. А Дрида Брикар была приятельницей Рокруа и Люсьена Блена. Видите, Жан, как тесен мир...
Но такие, как Кармен Блен или Дрида Брикар, - это не выбор жизненного пути. Рокруа посоветовал тогда Майо поехать в Париж и поступить на курсы драматического искусства. Ну а я? К чему тянет меня? К книгам. Тогда почему бы мне не попробовать свои силы в литературе? А?
В жизни надо иметь цель. Иначе... Я слушал его одним ухом. Я был в том возрасте, когда советы бесплодны, и те, кто их дает, только понапрасну сотрясают воздух.
Цель жизни... Воздух в этот вечер был теплый, огни на Елисейских полях сверкали так, как не сверкали потом никогда, а чуть дальше в саду на мои плечи осыпались цветы каштанов.
5
Я пешком вернулся из квартиры Рокруа в отель на улице Кастильоне, чтобы узнать, не звонила ли моя жена. Стало немного прохладнее, свет казался более мягким и в то же время более прозрачным - знойная дымка рассеялась; но еще мучительней стало ощущение пустоты, охватившее меня на безлюдных, залитых солнцем улицах. Да вдобавок ветерок, ласкающий листву платанов, их шелест в тишине...
- Никто не звонил, месье, - сказал портье.
И снова с улыбкой протянул мне красную карточку.
- Если вы в Париже один...
- Вы уже несколько раз давали мне эту карточку...
- О, простите, месье... У меня такая плохая память на лица. Впрочем, в моей профессии это, пожалуй, достоинство... гарантия скромности...
Голос его был вкрадчив, как и его улыбка. Я уставился на карточку, на имя - Хэйуорд.
- Кажется, я знал одного Хэйуорда, это было очень давно...
- Хотите, месье, я позвоню от вашего имени?
- Хэйуорд что, платит вам за поставку клиентов?
- Что вы, месье! Как вы могли подумать?
У себя в номере я уселся на край кровати. "Хэйуорд. Прокат роскошных автомобилей. Предоставляется машина высшего класса с шофером. Туристические маршруты. Paris by Night. Авеню Родена, 2 (XVI округ). Тел. - ТРО 46-26".
Да, это их прежний адрес. Я набрал номер.
- Алло! Агентство Хэйуорда слушает, - ответил мужской голос.
Интересно, где он снял трубку - в гостиной? Я вспомнил, что гостиная эта с широким балконом - с него по маленькой железной лесенке можно было подняться на террасу на крыше.
- Я хотел бы нанять машину.
- С шофером?
- Да. С шофером.
Кто со мной говорил - он сам? Или один из его служащих?
- Когда вам нужна машина, месье?
- Сегодня, в девять вечера.
- Адрес?
- Отель "Лотти".
- На какой срок?
- Не больше двух часов. Только для туристической прогулки по Парижу.
- Отлично. Кого я должен спросить?
- Месье Гайза. Эмброуза Гайза.
- Отлично, месье. Сегодня вечером, у отеля "Лотти", ровно в девять.
И он резко повесил трубку, не дав мне времени спросить, имею ли я честь говорить с самим Филиппом Хэйуордом.
- Шофер ждет вас, месье, у стойки портье в холле.
Вначале я хотел в честь "Фирмы по прокату автомобилей Хэйуорд" надеть свои старые, двадцатилетней давности темные очки, но в конце концов надел те, что ношу обычно, - с зеркальными стеклами.
Это был он. Лицо стало одутловатым, волосы поседели. Но я сразу узнал его по какой-то мальчишеской повадке, которую он сохранил. Синий костюм из альпаки. Бордовый галстук.
- Здравствуйте, месье, - приветствовал он меня сдержанным и усталым тоном человека, который оказался в положении ниже того, которое ему подобает. Впрочем, может, я ошибаюсь и уже в эпоху Кармен Хэйуорд работал шофером? Мне вспомнилось, как я мельком увидел его в форме стюарда. Сейчас он скользнул по мне равнодушным взглядом. Нет, он меня, очевидно, не узнал. Мы вышли в ночную духоту. Ни ветерка. Машина ждала на перекрестке улиц Кастильоне и Сент-Оноре. Внушительных размеров машина американской марки. Черная.
- Надеюсь, такая машина вам подойдет, месье?
- Вполне.
Он открыл дверцу, и я устроился на заднем сиденье справа.
- Куда мы поедем?
- О-о... просто покатаемся по Парижу... Эйфелева башня... Дом Инвалидов... Елисейские поля... площадь Пигаль...
- Отлично, месье... С чего желаете начать?
- С Эйфелевой башни...
Я снял очки.
Он посмотрел на меня в зеркальце.
- Вы знаете Париж?
- Я не был в нем почти двадцать лет. Сильно изменился Париж за эти годы?
- Сильно.
В этом слове чувствовалась горечь. Но если Париж сильно изменился, от него, Хэйуорда, пахло так же, как двадцать лет назад, и запах этот показался мне старомодным - запах туалетной воды "Аква-ди-Сельва", темно-зеленые флаконы которой, вспомнилось мне, стояли на полочке в ванной в его квартире на авеню Родена.