Утром мама сказала:
— Поехали, по рекам попутешествуем. Я давно хотела показать тебе город.
Она собрала еду, мы поехали к реке Фонтанке, взяли лодку на лодочной станции и поплыли по городу.
В нашем городе много красивых мест, и река Фонтанка течет как раз по этим местам.
Мы с мамой гребли вместе: правым веслом — она, левым — я.
Жаль, что у нас не было рулевого: приходилось часто оглядываться. Один раз мы слегка протаранили мост.
— Ты весло глубоко не заводи, слушай мою команду. — И мама начала командовать: — Раз — два. Раз — два.
Поблизости тоже плыла лодка, и там сидели четверо людей. Они увидели нас и решили-с нами соревноваться.
— А ну-ка, налегли! — сказала мама. — Не давай им обходить. — Она стала считать громче: — Раз — два. Раз — два!
В той лодке тоже гребли двое взрослых — правда, она сидела глубже, чем наша.
Я уже устал, а лодка не отставала.
— Вперед, еще чуть быстрей! — говорила мама. — Сейчас они выдохнутся.
Я уже греб из последних сил, а мама все командовала:
— Вперед! Ты должен воспитывать в себе спортивную злость!
Гребцы на той лодке вдруг положили весла. Они, наверно, устали больше нас.
А у меня уже появились новые силы, и я тоже стал командовать:
— Раз — два! Раз — два!
— Молодец, — сказала мама. — Всегда надо преодолевать свою слабость… Хотя папу твоего я так и не научила грести.
Мимо нас промчались две моторные лодки, от них шли высокие волны, и мы покачались на этих волнах. Мы гребли уже спокойно, потому что те четверо совсем отстали.
— Поплыли вон к тем ступенькам, — сказала мама.
В том месте к воде можно было спуститься по каменной лестнице.
Мама остановила лодку.
— На этой ступеньке я первый раз ждала твоего папу, после того как мы вернулись из туристского похода. А вон в том доме я жила. — Мама показала на старинный дом с высокими каменными статуями. Эти статуи поддерживали балконы. — Твой папа каждый день приходил под балкон и стучал по водосточной трубе три раза. Я сразу узнавала, что это — он.
Пока мама рассказывала, по каменным ступеням спустился пожилой человек.
— Девушка, — попросил он, — перевезите меня на другой берег.
Мы с мамой удивились — ведь недалеко был мост. А еще — я не люблю, когда маму называют девушкой. Хоть она и молодо выглядит, и к ней так часто обращаются, но каждый раз мне становится неприятно. Неужели они не видят, что у нее уже большой сын?
— У меня ноги болят, и до моста мне идти трудно. А в доме напротив живет мой старинный приятель. Меня всегда лодочники перевозят.
Мама помогла старику сойти в лодку, и мы перевезли его к старинному приятелю.
Мы еще долго плавали по реке Фонтанке, даже обедали в лодке. Ели те бутерброды, которые приготовила дома мама.
На другое утро мама варила кашу, я пошел за хлебом и маслом.
Вдруг ко мне подошли двое из чужой школы. По виду они учились классе в пятом или в шестом.
— Дай пятьдесят копеек, — сказал один.
— Нету у меня, — ответил я, хоть в кармане и лежал рубль.
Я пошел быстрее, чтобы с ними не разговаривать.
Но они тоже пошли быстрее.
— А куда ты идешь? В магазин ведь?
— Куда надо, туда и иду.
На улице было полно людей, а они приставали ко мне среди бела дня и не боялись. Я мог бы крикнуть на всю улицу: «Помогите!» Но конечно не кричал, а говорил так же тихо, как и они.
— Видишь бритву? — сказал один. — Порежем тебе щеки — на всю жизнь будешь уродом.
— Нет у меня денег.
— Хуже ведь будет, если порежем. Ты что, слов не понимаешь? — стал уговаривать меня второй. — Скажи матери, что потерял, она тебе еще даст.
Я молчал.
— Думаешь, нам охота тебя резать? А придется, если не дашь пятьдесят копеек, — снова сказал второй.
Я уже слышал про таких людей. В нашем классе у нескольких ребят отняли деньги на улице. Даже у Коли Алексеенко — он собирал взносы в Красный Крест, и эти деньги у него отняли. Никому ведь не хочется ходить с разрезанной щекой. Я слышал, что у этих людей отнимать деньги называется «бомбить».