Никифор наверху завозился, сказал что-то, выключил свой прожектор, а потом включил снова. И сцена сразу засветилась по-другому.
Все предметы на сцене, которые раньше и не видны были совсем, теперь появились, только их было видно нерезко. Даже лодка, перевернутая вверх дном, и скамейка — они тоже как будто таяли, растворялись в серебристом воздухе.
— Вот это луна, — сказал довольно человек. — Умеешь ведь, а вечно ругаться надо. — Тут он снова взглянул на меня и вдруг проговорил: — Посторонних прошу покинуть зал.
И я быстрей пошел между рядами к двери.
Теперь в фойе уже было много людей. Наш класс тоже почти весь собрался. А в очереди за лимонадом я встретил Евдокимова из лагеря. Мы вместе выпили по целому стакану лимонада.
— Ты где сидишь? — спросил я.
— На десятом ряду.
— И я на десятом!
Только места у нас были не рядом. Но Евдокимов сунул свой билет девчонке, которая уселась на соседнее место, и девчонка молча ушла. Так мы с Евдокимовым просидели весь спектакль вместе.
Когда было смешно, мы оба хохотали и поворачивались друг к другу. А когда нашего разведчика взяли в плен, он поверил предателю и чуть не стал выдавать наши тайны, мы оба вскочили. И все, кто были рядом, тоже вскочили и стали кричать:
— Не выдавай! Не выдавай!
Наш разведчик как будто услышал, что мы ему кричали, кивнул головой и вовремя замолчал.
В антракте я записал адрес Евдокимова, а он — мой, и мы договорились писать и ездить друг к другу в гости.
А когда кончился спектакль, все побежали к своим очередям в гардероб, и я его потерял. Я получал пальто и все оглядывался, где же он. Потом оделся и ждал у выхода, но его нигде не было. Все уже вышли, в гардеробе погасили свет, а я надеялся и ждал.
Но так его и не увидел.
В субботу вечером к нам пришел Федор Матвеевич.
— Приглашаю вас в летнее путешествие на катере, — сказал он.
— В летнее? — засмеялась мама. — Ведь сейчас октябрь. А катер откуда появился?
— Катер мне подарили. Приятель мой переезжает насовсем на Север, а катер оставляет. Только нужно каюту отремонтировать и покрасить.
Мама достала с полки географические карты, расстелила их на столе, и мы стали смотреть, в какое можно отправиться путешествие по рекам.
— Можно выплыть в Балтийское море, — сказал я, — в Петродворец.
— Это нашему катеру на час работы.
— Можно проплыть всю Неву и выйти на Ладогу, — предложила мама.
— Это интереснее, но тоже — на день, — сказал Федор Матвеевич. — А что за путешествие на один день.
Мы долго рассматривали карты и составили такой маршрут.
Один день можно плыть по Неве до Ладожского озера. Там можно поселиться на необитаемом острове, прожить несколько суток и питаться рыбой. Потом можно плыть дальше по реке Свирь в Онежское озеро. Там тоже есть острова. Потом по каналам, которые еще проложил царь Петр Первый, переплыть в Волгу. А по Волге — через знаменитые города и шлюзы электростанций — можно доплыть до Астрахани и даже до Каспийского моря. Назад — мы сами — в поезде, а катер — в багажном вагоне или на специальной платформе.
— Вот это путешествие так путешествие — на целый месяц, через всю страну. Я с детства мечтал о таком, — сказал Федор Матвеевич.
— И я тоже мечтала, — ответила мама.
В воскресенье мы поехали смотреть катер.
Это был настоящий корабль. Он стоял на берегу на специальной подставке. Только краска на бортах у него была старая, и каюту надо было подремонтировать.
— Весной придется поработать, — сказал Федор Матвеевич.
А в следующее воскресенье утром за мной приехал папа.
Мамы уже дома не было, когда папа приехал. Она надела новое платье и пошла с Федором Матвеевичем смотреть какой-то фильм на утренний сеанс.
А я уже ждал с вечера папу и волновался.
Когда он вошел, я даже не поздоровался, а только стоял и смотрел на него. И он тоже молчал, а потом проговорил:
— Хочешь, поедем в аэропорт. Посмотрим, как самолеты взлетают.
Он положил на стол букет цветов, я надел пальто, и мы сразу пошли на трамвай.
Мы сидели в трамвае рядом.
— Расскажи, как дела у тебя в школе? — попросил он.
Я не знал, о чем рассказывать, и сказал:
— Хорошо.
— У меня тоже — хорошо, — сказал папа. — Я придумал такую систему — просто удивительно, как люди раньше до нее не додумались. Татьяна Филипповна сейчас дома ее вычерчивает. Она тебе привет передает.
— Спасибо, — сказал я.
До аэропорта надо было ехать через весь город.
С трамвая мы пересели на метро, потом ехали на автобусе.
А когда приехали в аэропорт, то оказалось, что сегодня низкая облачность, нелетная погода и самолетам нельзя ни взлетать, ни садиться. Все они стояли на своих местах, и даже людей около них не было.