— Надо же какие! — злым шепотом проговорила Саша. — Убить мало!
— Да-а… Может, выйти?
— Нет, нет, нельзя… Нет! — испуганно прошептала Саша.
Кто-то из этих двоих злобно выругался, стукнул ногой в дверь. Вышла дежурная и зычно прикрикнула на них. Те огрызнулись: «Ладно, мать! Не твое дело».
Но дежурная не испугалась и тоже заорала на них. Запахло скандалом, и двое, что-то грубое сказав на прощанье, наконец-то ушли совсем. Выведенная из терпения дежурная вышла за ними следом, огласив тишину ночи зычным криком. Потом слышно было, как она, вернувшись, заперла на задвижку входную дверь и, продолжая ворчать, ушла в свою комнату.
Шаблонов успокоился, хотя все внутри у него дрожало от возмущения. Он уже с раздражением думал о Саше, которая, видимо, вела себя так с этими парнями, что сама дала повод ломиться к ней… Он словно бы уже ревновал ее к ним.
В доме давно стихли голоса и музыка, все успокоилось и уснуло. Пророкотал за окном милицейский дежурный мотоцикл. Милиционеров было двое, они о чем-то весело и громко переговаривались. Но потонул в тишине и рокот мотоцикла. Было очень душно, несмотря на открытое окно, и так тихо, что чудилось, будто в плафоне опять жужжал тревожный, мертвый свет. Но света они так и не включили, целуясь и обнимаясь в молчаливом каком-то и внезапном согласии. Лишь иногда Сашенька строго говорила ему:
— Не шути, дяденька…
А он глупо спрашивал:
— Почему? Какой же я дяденька?
— Потому, — отвечала она и отодвигалась от него. — Не прикасайся ко мне! — шепотом приказывала она. — Борода колючая.
Но потом опять позволяла прикоснуться и опять целовалась с ним, обняв его за шею или, вернее, положив тяжелые свои руки ему на плечи так близко к шее, что он задыхался от этой близости, от страстной прижатости к нему ее груди. Она была очень сильна физически, и Шаблонов даже не пытался диктовать ей свою волю. И хотя изо рта ее все еще пахло винным перегаром, хотя было очень жарко от ее объятий, он не помнил в себе такой тупой страсти, какая обуяла его в эту ночь. Именно тупость ощущал он, целуясь с ней, не в силах оторваться от ее губ, бессмысленность бесконечных поцелуев, какое-то полное непонимание, что происходит с ним и зачем все это ему нужно. Он вообще не помнил себя, не задумываясь о том, где он и кто эта женщина и почему ей и ему нужно целоваться.
— Опять шуточки? — слышал он ее предостерегающий голос, только тогда понимая, что позволил себе лишнее, и подчинялся, лишь бы не лишиться возможности опять и опять целовать ее.
Постепенно в голосе Сашеньки стали появляться нотки какой-то грустной расслабленности, она уже не покрикивала на Шаблонова, а говорила, отодвигаясь от него:
— Нельзя, понимаешь? Я не хочу… Я осенью замуж выхожу, понимаешь? В сентябре будет свадьба. Вот приезжай после свадьбы, тогда… А сейчас нельзя. Ну, можешь ты меня понять или нет? Я ведь говорю, у меня свадьба в сентябре. Понимаешь? А он у меня ревнивый.
Но Шаблонов ничего не понимал.
— Подожди, — говорил он с удивлением. — Свадьба? Через два месяца свадьба?
— Ну да…
— Выходишь замуж?
— Ну да…
— Да, конечно, — озадаченно говорил Шаблонов, — если свадьба, то значит… замуж… конечно… А зачем же без любви-то?
— Как это без любви?! Я его люблю.
Шаблонов ничего не понимал.
— А что значит — люблю? — спрашивал он. — Ты меня тоже любишь?
— Ну, ты артист! — со смехом откликалась Сашенька. — Я ведь тебя не знаю совсем, как же я могу тебя любить?!
— Да, действительно… Ты, Сашенька, очень странный человечек. Ты работаешь или учишься?
— Работаю.
— Кем?
— На машине, на вычислительной…
— О-о-о! Слушай, Сашенька, поцелуй меня еще. Я не могу без тебя, ты просто чудо.
— Не надо больше, а то… Я тоже не железная. Я ж говорю тебе, приезжай на тот год, тогда… а сейчас нельзя.
— А что будет, если приеду?
— Все.
— Уму непостижимо! Да ведь ты же сказала, что любишь своего жениха, будущего мужа, так? Выйдешь замуж и перестанешь любить, что ли?
— Почему? — обиженно спросила Сашенька. — Стала бы я тогда замуж выходить.
— Да, конечно, — сказал Шаблонов в задумчивости. — Конечно… Сколько ж тебе лет?
— А зачем это тебе?
— И в самом деле — зачем? Сашенька, дай я тебя еще один разочек очень нежно поцелую… Один разочек, честное слово.