Снежная пустыня
Пурга носилась между карликовыми деревцами. Стволы склонялись перед ее величием. Нескончаемый снег укутывал их, лишь чтобы в следующее мгновение перелететь дальше. Сквозь темное хмурое небо едва просачивался свет двух спутников. Тяжелый животный крик пытался перекричать завывания ветра.
Три лошади медленно пробирались колонной сквозь снежную пустыню. Каждая была навьючена парой мешков, которые удерживали на спине огромные объемные накидки. Словно из-под теплого одеяла выглядывали прикрытые шарфами лица. Всадники шли бок о бок со своими верными спутниками.
В мечущемся карнавале острых как бритва снежинок не было видно дальше вытянутой руки. Редкими перекличками лошади держались друг за другом, ступая по едва различимым следам. Люди полностью доверяли им и лишь смотрели под ноги.
Идущий в голове колонны всадник остановился и направил взор к небу. Два ориентира указывали примерное направление их пути. До него донеслось ржание коня, следовавшего за ним. Он оглянулся и поприветствовал друга. Несколькими резкими взмахами указал новое направление, которого надо придерживаться.
Второй всадник слегка шлепнул свою лошадь по шее и потянул за поводья влево. Животное переступило с ноги на ногу и начало прокладывать путь остальным. Время от времени они менялись местами, чтобы хоть немного, но давать друг другу отдохнуть.
Ветер начал аккуратно затихать. Снег лениво оседал на земле. Наконец-то пустыня начала слегка проглядываться. Лошади уже не перекрикивались, а спокойно следовали в колонне. Два спутника Каэлен и Харон отблескивали на снегу, освещая кромешную тьму вокруг.
Вдалеке постепенно начинала проглядываться граница леса. Еще немного и у них наконец-то появится хоть какое-то укрытие от нескончаемых ветров. Еще немного и они преодолеют самую сложную часть их пути. Снежную пустыню, ставшую могилой для сотен менее удачливых путников.
Прибрежная фантазия
Шум волнующегося моря убаюкивал. Легкий прохладный ветер танцевал на песчаном берегу. Опавшие сухие листья подлетали и вновь, покачиваясь, опускались на землю.
Волны то и дело выскакивали на грязный песок, выкидывая обломанные ветви. Одинокая перламутровая раковина выскочила на берег. Несколько тонких ножек выскочили из под нее и шустро потащили в сторону воды. Очередная волна подхватила подводного обитателя и утащила в пучину, оставляя белоснежную пену.
В прибрежном лесу хрустнуло пару ветвей и из-за деревьев показался нос животного. Он аккуратно дернулся, вынюхивая обстановку. Аккуратно высунулась голова с коротенькими рогами. Молодой лосенок осмотрелся и убедился, что рядом никого нет.
В несколько скачков он подобрался к морю и начал его с интересом вынюхивать. Соленый запах щекотал нос. Довольный лосенок начал обыскивать берег и нашел большую корягу, оставшуюся после шторма. С нетерпением он добежал до нее и склонил свою голову. Кончик шершавого языка коснулся коры, покрытой кристалликами соли. Лосенок одернулся, не поверив своему счастью, и начал с энтузиазмом вылизывать корягу. Пока волны нежно ласкали его крохотные копытца.
Солнце медленно уходило на покой и блистало последними лучами на поверхности воды. Обитатели моря постепенно оживали. Время от времени озорной всплеск раздавался в монотонном шуме волн. Под прозрачной гладью из стороны в сторону сновали мелкие рыбешки в погоне друг за другом.
В опускающейся темноте вся природа засыпала под убаюкивающий шелест опавших листьев. Под холодные порывы ночного ветра. Под ритмичные монотонные звуки волн, которые то и дело выбрасывали что-то на берег. Лишь для того, чтобы скоро вновь утащить это в море.
Островок гедонизма
Монументальные каменные стены с царственным величием наблюдали за округой. Оживленный тракт вел свой путь сквозь гигантскую арку. Люди словно муравьишки роились у входа в столицу. Стражники то и дела останавливали случайных прохожих и допрашивали приезжих. В линию у обочины выстроились телеги, которые по одному проезжали контроль. Их груз досматривали, заносили в списки и пропускали.
В стороне от тракта томился крупный лагерь. По его краям стояли наскоро возведенные палатки путников. Ближе к центру возвышались уже более монументальные шатры, украшенные баннерами и предметами быта. Где-то сушились постиранные вещи. Где-то на скамьях сидели мужчины и женщины, делясь свежими слухами. Где-то бегали дети, играя в прятки за бочками и ящиками.
В глубине лагеря в несколько улиц шли ряды лавок. По самопальному рынку во все стороны шастала толпа. На одних прилавках с резными игрушками пылились непонятные книги на разных языках. Из под полы торговцы предлагали прохожим списанное или ворованное армейское оружие. В местных подворотнях стояли совсем не подозрительные люди с поясами странных мешочков.