– Ты наш контакт? – девушка на мгновение сдвинула капюшон и оголила длинные острые уши. – Отлично. Здесь как договаривались. Мой человек будет ждать тебя к закату у церкви Гарунэ.
Морщинистая бледная рука протянула вперед тяжелый звенящий мешочек. Эльфийка недоверчиво распустила на нем нить и заглянула внутрь. Горсть золота невзрачно поблескивала в дрожащей руке.
– Как вы можете гарантировать, что меня там просто не схватят и убьют?
– Уж поверь, дорогуша. Если бы я хотел играть по-плохому, – он приблизился неприятно близко. Надрывистое теплое дыхание бросало мурашки по телу. – Ты правда думаешь, что была бы до сих пор на свободе? Ты даже не представляешь как обширен мир боли.
– Верю, верю, – она сглотнула излишнюю слюну и потянулась за пояс. – Эта карта с десятками меток на ней. Ее легенду вы получите от вашего “священника”, после того как сдержите свое слово.
– А ты умна для эльфийки, – он слегка улыбнулся уголком рта и жадно выхватил карту. – Надеюсь, никогда не увидеть тебя больше.
Поражение
Противный непереносимый звон в ушах. Паленый запах сухой травы вперемешку с тяжелым металлическим ароматом крови. Бордовые закатные лучи слепили затуманенные глаза. Сквозь полопавшиеся сосуды молодой парень наблюдал за тем, как десятки всадников раз за разом прорывали ряды солдат. Колени уперлись о что-то неудобное. Под ним лежал чей-то оторванный искореженный нагрудник. Дыхание срывалось на откашливание кровавого месива.
Холодный одинокий блик промелькнул по левую сторону. Глаза в отрыве от головы попытались повернуться. Длинный кривой меч терпеливо ожидало его. Такая грубая, но результативная работа эльфийских мастеров по гномьим лекалам. Тусклый сплав, оплетенный рукоятью из лозы стального дерева приблизился к шее и слегка укусил своим прохладным лезвием.
– Ihe, – прошипел над ним хищный голос.
Эйфория
Последние лучи еще по-летнему теплого солнца касаются пожелтевших верхушек леса и падают на крохотную полянку. В природный оркестр птиц и ранних сверчков вмешиваются посторонние звуки. Мелодичные переливы струн. Длинные аккуратные пальцы ударили по своеобразной лютне. Глубокий грубый голос завел медленную меланхоличную песню. Вокруг разгорающегося костерка развалились несколько эльфов. Рядом россыпью лежали поношенные доспехи и оружия. Песня постепенно набирала обороты и к ней подключились другие голоса. Четкие ритмичные хлопки в такт.
С земли резко девушка. Ветер подхватил светлые слегка суховатые волосы с плеч. Мозолистые мускулистые руки подхватили легкое холщовое платье. Босые расцарапанные ноги щекотала прохладная трава. Музыка подхватывала тело. Все мысли отошли на второй план. Разум обхватила эйфория.
Дар Султана
Незатейливая мелодия спокойствием оплетала богато расшитый шатер. Он удобно утроился на крыше невысокого резного дома. В разукрашенных пестрых горшках вверх уходили тоненькие стволы пальм. Листья отбрасывали причудливую, но такую желанную тень в непереносимой жаре. Солнце злобно палило все на своем пути. Двое стражников смиренно терпели его нападки.
На лестнице показалась фигура в плаще. Оба быстро оголили скимитары, не узнав гостя. Легкая пошарпанная ткань послушно слетела с гладковыбритой головы, на которой диковинно выделялась выцветшая коса волос. Оружие вновь просвистело, принимая привычное место в ножнах. Один из стражников одернул занавес и пустил гостя внутрь.
На блестящем десятками самоцветов троне вальяжно сидел бородатый старец. Гоняя между пальцами перстень, он потерялся глубоко в мыслях. Пока гость не обратил на себя внимания легким кашлем. На вытянутом высушенном лице виднелись лишь глаза. Оторванный кусок ткани заменял маску, скрывая все остальное. Неуклюже он опустился на одно колено.
– Хариф, сними эту тряпку. Я хочу видеть своего собеседника, – мужчина послушно стянул с лица маску и сжал в кулак. – Так-то лучше. На этот раз у меня для тебя личное поручение. Особой важности.
– Я заметил. Давно вы не даровали мне аудиенции.
– Хариф, я уважаю твое мастерство, но… МОЛЧАТЬ, КОГДА ГОВОРИТ СУЛТАН! Чтобы стало понятнее. Выбора у тебя нет. Ты выполнишь поручение, или умрешь пытаясь. Но я не злобный тиран, как мои братья. В награду я готов даровать тебе самое дорогое, что у меня есть.
Его суровый взгляд метнулся в угол комнаты. На россыпи подушек, покрытых расписными тканями, все это время сидела неподвижная фигура. Из-под шелковой аквамариновой паранджи на него пристально смотрели большие полные страха глаза. Голубоватый оттенок сливался с крапинками карего цвета.