Подруги остановились в стороне.
— Тамара моя, марочка, — ласково обратилась к ней Зина. — Может быть, все-таки лучше не прыгать?
Тамара не пыталась скрыть раздражение.
— Что ты ко мне пристаешь? — вызывающе спросила она.
— Ты не сердись... — Зина замялась. — Право, не стоит...
— Я прекрасно себя чувствую! — Тамара пренебрежительно отмахнулась от подруги. — Не выдумывай страхов, пожалуйста.
— Если ты сама не желаешь о себе позаботиться, — настаивала Зина, — я потребую вмешательства...
— Ни за что! — перебила Тамара. — Кто дал тебе право вмешиваться в мои дела? Я поссорюсь с тобой на всю жизнь. Скажу, что ты из зависти помешала мне прыгнуть. Если посмеешь сказать хоть слово, если хоть кто-нибудь узнает...
— Тамара! — позвал Гречихин. — Пора!
Она с облегчением прервала неприятный разговор с подругой и возвратилась к самолету.
— Счастливого пути, —с уважением сказал Чжоу.
— Смотри, не зацепись за тучу, — пошутил Груз.
— А что? — с надеждой в голосе спросила его Тамара.
— Да вообще ничего, только мало ли что может произойти за облаками.
Зина улыбнулась.
— Ну, в небе ничего необыкновенного не случается.
— А мировые рекорды? — возразил Груз.
— А вы бы женились на мне, если бы я установила мировой рекорд? — с напускной беспечностью обратилась Тамара к Николаю Семеновичу.
Груз засмеялся.
— Тогда на тебе всякий женится!
Тамара допускала, что она, обычная заурядная девушка, может быть, и вправду не годится ему в жены. Вот если бы как-нибудь с ним сравняться! Удивить всех небывалым затяжным прыжком! Вот будет неожиданность! Для всех — для Гречихина, для Зины, для Груза... Необязательно готовиться к такому прыжку изо дня в день, иногда такие события случаются очень даже неожиданно. Правильно: сейчас Тамара — самая заурядная девушка, а через полчаса она покажет себя — установит рекорд. Вряд ли Груз тогда от нее откажется!
Тамара выпрямилась перед Гречихиным.
— Товарищ начальник, разрешите сделать затяжной прыжок?
Пилот с изумлением посмотрел на девушку.
— Ты в уме? Ни в коем случае! Единственное задание, которое тебе дается, это попытаться приземлиться в самом центре поля. Понятно?
Тамара козырнула.
— Есть, товарищ начальник!
Запрет Гречихина не смутил Тамару — странное упрямство овладело ею, надо было как-то окончательно определить свои отношения с Грузом, доказать, что она стоит его. Она решила сделать прыжок, затяжной прыжок, твердо решила — вопреки всем запретам — раскрыть парашют только в самую последнюю минуту.
Гречихин взобрался в самолет.
Тамара влезла в кабину вслед за пилотом.
Зрители двинулись в сторону от самолета.
Стартер взмахнул флажком.
Самолет вздрогнул, скользнул по полю, рванулся и незаметно отделился от земли.
Все запрокинули головы.
Светло-зеленые верхушки молодых берез, блестевшие под полуденным солнцем, пушистой дорожкой тянулись до самого горизонта.
Самолет долетел до края рощицы, над самыми деревьями взмыл вверх и повернул к стадиону.
Трудно было смотреть в голубое небо, насыщенное беспредельным солнечным светом.
Какая-то перепуганная пичужка кубарем неслась вниз от грохочущей и страшной машины.
Гречихин сделал в воздухе круг и повел самолет вверх.
— Ловко? — восторженно спросила Зина, ни к кому не обращаясь.
Не отрываясь следила она за полетом, переживая все ощущения, которые, как казалось ей, должен испытывать пилот, устремляясь все выше и выше.
— Скоро ли? — раздался чей-то громкий голос, точно его могли услышать наверху.
Самолет застыл в воздухе и повис над стадионом.
— Смотрите! — продолжал все тот же нетерпеливый голос. — Смотрите же!
Черный комок отделился от крыла и полетел вниз.
Парашют не раскрывался.
— Что за черт! — удивленно воскликнул кто-то из зрителей. — Затяжной, что ли?.
Задыхаясь от волнения, почти механически Зина вслух отсчитывала секунды:
— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь...
Черный комок летел вниз.
Парашют не раскрывался.
Почти над самой землей взметнулся вверх белый шелк.
Это случилось в одно мгновение. Точно камень упал на траву. Никто не знал, показалось это всем или на самом деле был слышен короткий глухой удар.
Шелковый купол лениво опадал на траву.
Все кинулись к месту падения. Побежала Зина, ее обогнал Груз.
Но дорогу им преградила цепь физкультурников, точно по команде моментально схватившихся за руки.
— Туда нельзя, — твердо сказал один из них Грузу.
Зина стояла позади оцепления и прислушивалась к каждому восклицанию. Она видела, как оттащили и бросили в сторону парашют, как человек с красным крестом на рукаве опустился на колени перед маленькой неподвижной фигуркой, поднялся, сказал что-то окружавшим его людям и сутулясь пошел прочь.