Ощущение жизни охватило Зину. Это было какое-то новое, неизвестное ей до сих пор чувство силы, веры в себя.
Ей даже стыдно сделалось за то, что весною она побаивалась Груза. Какая же она была еще девчонка! Нерешительная девчонка! Хваленая сдержанность Груза! Умерщвляющая все творческие порывы воля бесчувственного себялюбца или пламенная, одухотворяющая воля человека, движимого сильными чувствами. Теперь Зина видела разницу между Григорьевым и Грузом.
Она вдруг поняла, что новое заметила она, войдя к себе в комнату. Это была перемена, происшедшая в ней самой.
Ветер с силой распахнул оконную раму, одна из ее половинок больно ударила Зину по руке. Она плотно крыла окно и опустила занавеску.
Только сейчас Зина заметила на стуле нарванный ею утром букет. Так она и забыла отдать его Чжоу! Ветки шиповника поникли, коралловые ягоды потускнели. Зина сунула букет в кувшин с водой. Пусть живет... Пусть живет подольше.
Спокойно прогромыхал гром, и, точно от этого звука, ярче вспыхнуло электричество. Зина расправила ветки, они уже оживали. За окном полил дождь. Зина завела будильник на семь часов, она работала в утренней смене.
1935 — 1937