— Что же мы будем делать дальше? — с тоской спрашивал Харитон.
А Касым и сам еще не знал, что делать. Он вспомнил родной аул, свою мать… «Наверное, горюет обо мне… убивается… Бедная моя мама, как бы я хотел быть рядом с тобой, охранять твой покой!» О Фатиме Касым заставлял себя не думать.
Как-то они подъехали к затерявшемуся в бескрайней степи хуторку. В нем — не больше двадцати домов с растрепанными соломенными крышами и перекошенными заборами. Окна во многих домах заклеены бумагой.
— Харитон, ты лучше меня говоришь по-русски, попробуй попросить поесть, объясни, что мы не бандиты… Видно, и здесь не осталось мужчин…
Харитон постучал в окно крайнего домика. Вышла пожилая женщина и испуганно спросила:
— Что надо, сынок?
— Мы очень голодны, мать, если можете, дайте что-нибудь поесть нам и нашим коням.
Женщина, спотыкаясь, подбежала к Харитону.
— Сынок, мой единственный сын, как и ты, на войне, может быть ты его видел? Федором его зовут, Федор Дормидонтыч, — женщина умоляющим взглядом смотрела на Харитона.
— Нет, мать, не видел. Фронт-то большой, наверное, где-то в другом месте воюет. Да вы не бойтесь, жив он, — ответил Харитон, отводя глаза.
— Спасибо, милок, тебе за хорошие слова. Для лошадей возьмите солому с крыши вон того сарайчика. Федор приедет, сделает новую крышу. — Женщина вошла в дом и вынесла им каравай черного хлеба.
Касым и Харитон поблагодарили женщину за хлеб и сказали, что снимать крышу с сарайчика жалко. Лучше попросят соломы для коней у кого-нибудь из соседей.
В соседнем доме их приветливо встретила молодая женщина. Она накормила коней, угостила путников морковным чаем. Потом старательно промыла рану Касыму. И все смотрела на пего, не отрывая глаз.
— Твоя жена такая же красивая, как и ты? Хорошо, если б всех молодых женщин забирали на войну вместе с мужьями, а то у нас на хуторе не осталось ни одного здорового мужчины, — говорила она.
Оставаться долго на хуторе было рискованно, и Харитон с Касымом снова отправились в путь. Подъезжая к окраине хутора, они решили свернуть на проезжую дорогу, как вдруг послышался звон колокольчика и из-за угла вывернулась коляска.
«Это какой-то большой начальник едет», — подумал Касым и повернулся к Харитону:
— Неужели конец нам?
Оба замерли на месте, надеясь, что на них не обратят внимания. Вот коляска проехала мимо, и всадники вздохнули с облегчением.
Но что это? Коляска вдруг резко остановилась. Кучер соскочил на землю. Из нее вышел человек, постоял немного, посмотрел вокруг и направился прямо к ним. Лицо приезжего прикрывал большой меховой воротник. Подойдя к Касыму, человек отогнул воротник, и Касым остолбенел от изумления: перед ним стоял Сослан.
Касым хотел было спешиться, чтобы обнять его, но так и застыл в нерешительности.
А Сослан словно почувствовал его состояние и сказал:
— Не бойся. Касым, я все тот же сын бедняка Джамая, слезай, поздороваемся, а на одежду мою не обращай внимания. Расскажи мне, как удалось тебе выйти из тюрьмы и где Фатима? Познакомь со своим другом…
После недолгих объятий Касым и Сослан отошли в сторонку. Касым рассказал Сослану обо всем, что случилось с ним.
— А я работаю в Тифлисе, — тихо сказал Сослан. — Сейчас еду из Баку. Заезжал вот в родной аул проведать отца и мать… Вот уже больше месяца я езжу по Северному Кавказу. Очень скоро, дорогой Касым, власть в стране переменится, и ты со своей семьей сможешь счастливо жить. Я сейчас подготавливаю людей, которые идут в села и города, хутора и станицы разъяснять людям идеи Ленина, о котором, помнишь, я много говорил тебе? Ленин жизни своей не щадит ради счастья народа… А что, этот твой товарищ-то — человек надежный?
— Да, да! За правду, за справедливость готов драться. По национальности он осетин. Я его знаю очень хорошо. Если ты веришь мне, верь и ему, — ответил Касым. И они вместе вернулись к Харитону.
— Но как же вам, друзья, быть дальше?! Давайте подумаем вместе. В родных краях вам сейчас показаться нельзя. Вас поймают как дезертиров и, в лучшем случае, снова отправят на фронт. А Касыма поджидает еще и другая опасность: Бийсолтан из-за дочери немедленно расправится с ним.
— Но, Сослан, пойми, я должен найти свою семью. Пусть хоть смерть меня подстерегает — со своего пути не сверну!
— А где ты думаешь ее искать? — задумчиво спросил Сослан.