- Разумеется, разумеется. Вы совершенно правы, дорогой автор. Именно так и надо писать. И все же это можно сделать чуточку иначе.
- Нет, этого довольно! Вы требуете от меня искажения всех моих рассказов? И эта заумная мотивировка: во имя добра моих читателей какого-то века. Чтобы как можно меньше размышляли, читая мои книги?!
- Вы чересчур драматизируете ситуацию, дорогой автор.
"Если он еще раз скажет "дорогой автор", я вышвырну его за дверь", подумал Роберт.
- Я говорю то, что считаю нужным. Кроме того, насколько я могу судить по вашим предыдущим высказываниям, вы присваиваете себе право исправлять произведения, которые еще не написаны, которые будут написаны в будущем.
- В определенном смысле вы рассуждаете правильно. Мы исходим из основополагающего принципа, что эти необходимые исправления логичнее вносить самому автору, чем какому-то случайному редактору в будущем.
- Вы напрасно теряете время. Я не собираюсь ничего изменять, - сказал Роберт.
- Что за времена! С Гёте у нас было гораздо меньше хлопот. Он переделывал "Фауста" по нашим указаниям. Насколько я припоминаю, и "Гамлет" сначала заканчивался иначе. А для более ранних авторов любое наше появление становилось событием... Что ж, я вижу, что не убедил вас. Вы ничего не измените?
- Об этом не может быть и речи. Напишу! Все напишу!
Незнакомец только покачал головой. В этот момент зазвонил телефон. Роберт машинально взял трубку.
- Да, слушаю. Дон? Он у меня. Что?.. Сейчас спрошу Дона... Он говорит, что придет к вам, так как вы к этому привыкли, - сказал Роберт своему гостю, прикрыв трубку ладонью.
- Пусть приходит, если не может иначе, - согласился Дон.
- Приходите. Вы знаете мой адрес? Тогда до встречи.
"Сейчас за ним придут, и станет спокойнее, - подумал Роберт. - Судя по всему, Дон не впервые ускользает из-под опеки".
- Кто это, доктор? - спросил он Дона.
- Нет, автомат.
- Вы так зовете его?
- Нет, это на самом деле автомат, и я думаю, что он сможет устроить вам сюрприз.
- Вы думаете, что после нашего сегодняшнего разговора меня можно удивить?
- Если вы достаточно серьезно относитесь к научной фантастике, то, пожалуй, нет. Но вернемся к нашей беседе. У меня к вам есть конкретное предложение.
"У меня тоже есть предложение, - подумал Роберт. - Но я приберегу его до того момента, когда тебя придут забирать".
- Я вас слушаю, - сказал он спокойно.
- Я хочу предложить вам кафедру научной литературы раннего периода атомной эры в Мировом институте истории литературы. Что вы думаете по этому поводу?
- Где находится этот институт?
- Около семидесяти километров и трехсот шестидесяти лет отсюда.
- Лет?
- Разумеется. В будущем. Ну как, решились? - Незнакомец ждал ответа.
- Я не могу бросить свое время. Сами понимаете: семья, работа. Еще не написанные книги.
- Мы приготовили автомат, способный замещать вас. Он знает ваше творчество и биографию до мельчайших подробностей. Вы можете не беспокоиться. В его памяти записаны все ваши произведения, слово в слово. Ошибки исключены. Он будет точно воспроизводить их. В крайнем случае он опустит только некоторые частности, о которых мы говорили. От этого ценность ваших произведений ничуть не уменьшится. Итак, вы согласны?
- Согласен! - радостно воскликнул Роберт. - Они за вами вот-вот придут, - добавил он.
- Я вижу, вам не хватает терпения. Мы сейчас поедем. Это звонил как раз ваш заместитель.
- Мой заместитель?
- Да. Вы не узнали его по голосу? Он как две капли воды схож с вашим. Другое дело, что мы никогда не знаем собственного голоса. Он точная ваша копия. Ни семья, ни коллеги, никто другой не будет подозревать, что вы уехали. А вот и он!
- Да, и опять без стука, - сказал Роберт и не закончил.
- Он прибыл через четвертое измерение. К этому надо еще привыкнуть.
- Но он... он такой же, как я.
- Теперь вы видите, что я не преувеличивал?
- Пан... пан... - заикался Роберт.
- Вы можете называть меня Робертом, - ответил тот. - Если вы пришли сюда за интервью, я с сожалением вынужден отказать. Я на сегодня запланировал еще много работы.
- Замечательно, не так ли? Дайте мне вашу руку, Роберт. Вы оставляете достойного заместителя.
Роберт машинально подал незнакомцу руку... и они исчезли.
Когда жена Роберта вернулась домой, ей бросилось в глаза, что бумаги на его письменном столе разложены ровно, а карандаши аккуратно заточены. Она немного удивилась, но ничего не сказала. Она просто не знала, что автоматам двадцать четвертого века задана потребность в порядке.