Войдя в комнату, он тут же разделся и вдруг стук. Беня срочно натянул рубашку.
— Войдите!
— Простите. Дочку можно у вас еще оставить?
— Извините, мадам. С меня достаточно.
— На улице дождь. Простудиться может. А мне на переговоры идти. С мамой. Может долго ждать придется.
— Отвезите к подруге.
— Нет у меня их.
— Ну, а я не нянька, мадам. Какое мне дело до вашей семьи?
— Да. Вы правы. Простите, — тихо вышла она.
— Дура! Я за нее тогда вступился, и она же меня обвинила. А теперь — нате вам! Снова! — ругался Беник так, чтобы соседка могла услышать.
Но за стеной было тихо. Беник слышал, как соседка ушла и лег спать. Но только он начал дремать, как за стеной закричала девчонка. Беня ждал, что она вот-вот успокоится. Но нет. Поселенец натянул одеяло на голову. Не помогло. Не спасла и подушка.
— Ну и горластая! Вся в мать! — подскочил Беник.
Девчушка не испугалась, увидев его. Протянула к нему ручонки
доверчиво. Беник хотел ее взять. Но увидел, что она привязана к спинке кровати, чтоб не упала с койки.
— Тоже мне! Мать! — отвязал поселенец малышку. И, прикрыв пиджаком, принес к себе домой. Согревшись, она уснула у него на руках.
— Эх, баба! Разве дитем привяжешь призрак? Кого ты удержать хотела? Твой охотник лишь на расправу с тобой силен был. И не из-за меня, из-за росписи сбежал. От дочери. А ты его удержать хотела. Руки у тебя слабые. А девчушке и верно, отец нужен. Ну что ж, мужа ты не имеешь, зато дочь есть. И то не зря. Кому-то да нужна. Радуйся, пока она мала. А вырастет — может тоже скажет, обвинит, как моя сестра. В чужой жизни ошибки искать просто. Куда как труднее понять другого.
За спиною тихо вскрикнула дверь. На пороге стояла соседка.
— Кричала?
— Чему ж ей было радоваться?
— Простите, — потянулась она к дочке.
— Куда? Руки мокрые. Плащ тоже. Иди сними, застудишь ребенка. Ведь не щенок, чтоб к койке привязывать. Мать называется! Сама еще дите. А туда же!
— Не сердитесь. Я виновата. И перед вами. И перед ней. Кругом виновата. Маму просила приехать, чтобы с дочкой побыла. Не может.
— Не верит, — перебил Беня.
— Как не верит?
— Тебе не верит.
— Почему?
— Легкомысленная ты. Слепая. Потому не верит. Перед сволочью не оправдываться надо, а гнать! В шею. А ты висла на этой шее. Ну и что получила? Потому и мать отказалась. Разве этим мужика удержишь? Да он не хуже тебя знал, что ни в чем ты перед ним не виновата. Но надо же ему было найти предлог к разрыву. Не получилось. Так он все равно ушел. Но ты лицо свое потеряла. Мужа ты и так не имела. Какой это муж?
— Знаю. Поняла. Да что теперь?
— Теперь уж все. Для нее живи, — протянул Беник малышку. Но девочка проснулась. И, словно испугавшись чего-то, ухватила Клеща за шею ручонками, прижалась.
— Да что с тобой? Ты не хочешь домой? — спросила мать. Девочка отрицательно замотала головой. — Иди ко мне, — попыталась она взять дочь. Но девчонка подняла такой крик, что женщина удивилась.
— Привязывать не надо. Она хоть и мала, а понимает, обиду помнит.
Но девочка вдруг запросилась на койку. И когда Беник подолбил ее, она тут же повернулась спиной к матери и к Бене. А вскоре уснула. Соседка молча сидела у печки.
— Давно ты тут? — спросил Беня.
— Три года.
— А как здесь оказалась?
— Из-за отца. Пьяница он у нас. Дрался. Всех бил. Вот и уехала.
— А мать с ним живет?
— Со старшей сестрой.
— Тоже не повезло!
Беник меж тем начал поднимать давление в котле. Через час он позвонил в интернат. Там сказали, что батареи греют хорошо. Утечки воды нет. Беник дозвонился сторожам яслей, садика, школы, райкома. Там, проверив, сказали, что и у них все в порядке. И тогда, успокоившись, он открыл вентиль на полную мощность.
Г удел котел, манометр показывал нормальное давление. Поселенец присел отдохнуть на табурет. Достал хлеб, кусок мяса, хотел перекусить, как вдруг в котельную вошел механик.
— С наступившим годом, тебя!
— Спасибочки, уже поздравили меня тут.
— Знаю. А ты молодец! Правильно сказал. И правильно поступил. Приходил ко мне Евгений Иванович. ему объяснил. Он все понял. И извиняется перед тобой.
— Нужно мне его извинение, как псу финач.
— Зря ты так. Он неплохой мужик. Неглупый. Много пережил.
— Ну и что? Я, может, не меньше его пережил! Но приказывать, там где не волокет — не слишком ли? Кто он здесь? Лучше б поискал куда сменщик делся?