– Андрюша, что за речи? – удивилась Маргарита Львовна.
Мужчина рассмеялся.
– Рита, – сквозь смех ответил он на ревнивый вопрос любовницы. – Я видел твою дочь ещё ребёнком, и она обещала стать весьма привлекательной особой.
– И стала, – вздохнула женщина. – Ей семнадцать лет, и она такая, какой ты её себе представляешь. Прибавь к этому синие глаза и великолепную мраморную кожу, нежный голос и стройный стан. Но ума-то у неё не прибавилось! Только и есть, что прелестное личико и наивность. Я даже рада, что она поступила в монастырь.
– Ты правильно делаешь.
Маргарита с любовью посмотрела в чёрные глаза Андрея.
******
Он спал до самого вечера.
Проснувшись, потребовал к себе Алексея с кофейником крепкого кофе.
– Как у нас дела? – поднимаясь с постели и набрасывая на плечи халат, спросил он.
– Полицейские ничего от нас не узнали, хозяин. Мы сказали, что господин Ушаков вошёл и выстрелил в себя.
– Что сказал Арсений?
– Арсений… – Алексей замялся.
Рунич поднял на слугу вопрошающий взгляд.
– Когда здесь был комиссар, его не было дома. Вскоре после случившегося он ушёл в город и только недавно вернулся. Он изрядно где-то натянулся.
Андрей Михайлович отставил чашку с кофе в сторону и направился к сыну.
Арсений лежал ничком, уткнувшись в подушку.
Он потряс сына за плечо:
– Сеня.
Юноша вздрогнул и открыл глаза.
Когда он повернулся к отцу, от того не укрылась его бледность и покрасневшие глаза.
– Что? – тихо спросил он.
– Алексей сказал, ты недавно вернулся.
– Я не хотел оставаться дома.
– Где ты был?
Андрей Михайлович внимательно всматривался в потухшие глаза сына. Не ответив на вопрос отца, юноша тихо произнёс:
– А ведь это ты, папа, ты довёл господина Ушакова до смерти.
– Ложь! – вскрикнул мужчина. – Его погубила страсть к игре! Я не виноват в том, что он проиграл.
– Тогда почему он застрелился именно здесь?
– Откуда же мне знать? – пожал плечами Андрей. – Возможно, так он хотел досадить мне. Тебя вызовут в полицию.
– Я ничего не знаю, – юноша прятал глаза. – На момент выстрела я спал.
Рунич порывисто обнял его за плечи.
– Спасибо.
– Но это так. – Арсений отстранился от отца. – Я действительно ничего не видел.
– Мало мне было неприятностей. Теперь ещё один враг появился.
– Василий Ушаков?
Андрей кивнул.
– Этого надо было ожидать.
Рунич провёл ладонью по щеке сына.
– Ты очень бледен, и холодный пот на лбу.
– Нервы, – уклончиво отозвался Арсений.
– Ты не здоров? – забеспокоился отец.
– Выпил лишнее, – поморщился юноша. – Это похмелье.
Андрей Михайлович приподнял лицо сына за подбородок и заглянул ему в глаза.
– Ты забываешь, что для тебя значит излишество со спиртным!
– Пожалуйста, не кричи, – он опустил голову на подушку. – Голова раскалывается. – Через минуту попросил: – Папа, я здесь задыхаюсь. Отпусти меня.
– Нет. Я не желаю больше ничего слышать ни о Франции, ни о Париже. Нет!
– Жаль, что мы так и не поняли друг друга, – глядя в спину уходящего отца проронил Арсений. – Скоро ты будешь рад избавиться от меня.
******
Спустя несколько часов, сидя за столом в буфетной, он раскладывал пасьянс.
Закончив дела, Алексей присел рядом и, положив руку ему на плечо, спросил:
– Ты что такой мрачный, Сень?
– Не радует меня возвращение домой, – вздохнул Арсений. – Лучше б я не приезжал. Не прошло и недели, а мне хочется бежать отсюда.
– Это была случайность. Ушаков проигрался в пух и прах. Этот порок и свёл его в могилу. В полиции, как ни старались, ничего не смогли доказать. И молодой Ушаков тоже. Хозяин ни в чём не виноват. Но врага нажил смертельного.
– Смерть, смерть… – юноша обхватил голову руками. – Почему вокруг меня столько смерти? Может, оттого, что я тоже Рунич?
– Перестань, – Алексей обнял молодого человека за плечи. – Ты-то тут причём?
– В Париже от чахотки умер мой друг. Умер в маленькой каморке на окраине города. Я закрыл ему глаза, – Арсений опустил голову. – Не мог больше там оставаться. Понимаешь, такая тоска навалилась. Приехал домой. И здесь смерть.
– Такова жизнь, дорогой, – вздохнул мужчина. – Выпей коньяка. Взбодрись.
– Давай выпьем вместе. Помянем моего друга и господина Ушакова.
Но даже коньяк не мог разогнать тоску молодого человека.
– Сердце щемит, – он приложил руку к груди. – Чувствую, Лёш, что-то ещё произойдет в моей жизни. И ничего хорошего я не жду.
Он выпил вторую рюмку. Мужчина с сожалением смотрел на него.