От этих мыслей ему стало страшно.
— Адель, мне плохо, — Арсений бессильно уткнул лицо в плечо француженки. — Я теряю жизнь.
- Mon prefere, calmer *. - Девушка нежно погладила его по лицу.
От этой ласки Арсений заплакал и засмеялся одновременно.
- Ты меня любишь, ведь любишь, любишь?.. – быстро, захлёбываясь, заговорил он. – Ведь ты будешь любить меня всегда, да?
Адель не сводила с него печальных глаз и молчала.
- Ты милая, верная... – Арсений с тоской смотрел на неё. - Послушай, а давай уедем.
- Куда? - спросила Адель, явно пораженная его словами.
Взгляд юного Рунича растерянно скользил с предмета на предмет.
- Уедем отсюда! Хочешь на остров в Индийском океане? Там вечное лето и все счастливы. И мы будем счастливы.
- Да, конечно, поедем, – согласилась девушка.
- Ты добрая, Адель. А я, - Арсений безнадёжно махнул рукой. - Иногда я бываю забавным, но, в сущности, я неудачник.
Порывисто обняв его за шею, Адель страстно и нежно поцеловала его дрожащие губы.
- Это не так! Слышишь? Sais-tu, mon garcon**, даже не думай так. И о них... не думай. Забудь! – она решительно тряхнула головой. - Поехали со мной в гостиницу. Ты отдохнёшь, успокоишься. Поедем, милый мой.
«Адель, так Адель, - в этом миг отчаянья, подумал Арсений. – Знать, на роду мне написано быть с ней».
Взяв за руку, Адель повела его из комнаты. Сквозь туман слёз, Маргарита Львовна смотрела им вслед.
******
Гостиница «Европейская» предлагала проживание в 130 номерах с электричеством, водяным отоплением и ванной.
К услугам постояльцев, были первоклассный ресторан, с румынским и венским дамскими оркестрами. Дамская и мужская парикмахерские. Отделение коммерческого банка, книжный магазин, со всеми издательскими новинками, торговые павильоны.
К гостинице постоянно подъезжали извозчики.
Денежные средства, выигранные в "Дюссо" позволили им снять номер в этой шикарной гостинице.
Широкая постель посреди большой комнаты под балдахином. Пара кресел такого же алого бархата, как и балдахин. Возле окна – круглый стол. Рядом с выложенной узорным кафелем печью, небольшая софа. Пол устлан пушистым ковром, на стенах репродукции знаменитых художников. Две узкие двери вели одна в гардеробную, другая в туалетную комнату.
Над комодом, в тяжёлой раме, большое зеркало, в котором отражались лежащие на постели любовники.
Отчаянье толкнуло Арсения в объятия влюблённой в него француженки. Рядом с ней он хотел найти забвение от терзавшей его душевной боли.
Адель приподнялась на локте и заглянула в его потухшие глаза.
— Извини, что я воспользовалась твоей слабостью, - она положила голову на его обнажённую грудь. - Мне было тяжело видеть тебя в таком состоянии. Мне идёт это платье? - Она кивнула, на пол, где в груде разбросанной одежды, лежало тёмно-красное платье, великолепно оттеняющее её белоснежную кожу и рыжие волосы. - Я похожа в нём на барышню?
Арсений усмехнулся.
- Оно предназначено для того чтобы соблазнять мужчин. Особенно открытое, глубокое декольте, вызывает определённые мысли. Только духи "Коти" никоим образом с ним не гармонируют.
- Так, - обиженно пролепетала Адель. - Значит, в нём я похожа на продажную женщину.
- И, одновременно, на даму из высшего света, - отрезал он. – Что, в сущности, одно и, тоже. Тебе надо подучиться мере и вкусу. По мне лучше, когда ты безо всяких платьев.
Арсений умолк. За дверями послышались торопливые шаги и женский грудной смех. Видимо не одни они использовали «Европейскую» для свидания.
— Арсен, кажется, мы не закрыли дверь. – Встрепенулась Адель. - Вдруг сюда войдут.
— Составят нам компанию, — поморщившись, пробурчал юноша.
— Нет! — она смущённо заморгала глазами. — Что за бред приходит тебе в голову?
Арсений расхохотался и, обняв её, заглянул в симпатичное лицо девушки.
— Шучу. Ты знаешь, хоть я и свободен в поступках, но, разврат не для меня. — Он коснулся пальцем курносого носика девушки. — Слушай, а может, и ты нашла себе богатого жениха, а? Вообрази, сейчас откроется дверь и войдёт он, а мы тут с тобой. О-о! — и насмешливо закатил глаза.
— Всё для тебя шутка! — возмущённая его насмешкам, француженка села.
— Я пьян, Адель, — Арсений потянул её за руку заставляя лечь. — Извини, если что было не так.
Он уткнулся лицом в её волосы. От рыжих кудрей пахло жасмином.
— Да нет, я не об этом, — покорно подчиняясь его требованию, она легла и грустно вздохнула. — Всё было великолепно. Такого мужчины, как ты, у меня больше не будет. Я говорю серьёзно! - Адель вскинула головку и взгляд её зелёных глаз из-под длинных тёмных ресниц, умолял: - Милый мой.