Арсений стоял у окна и остановившимся взглядом смотрел на колею саней, по которым ветер мёл крупку февральской позёмки.
******
Отец Даниил, священник городского собора святого Петра, приступил к обряду венчания.
Он обратил свой внимательный взор на пару новобрачных, стоявших перед аналоем.
Девушка, одетая в белое подвенечное платье и фату, не поднимая глаз, держа в руках зажжённую свечу, стояла рядом с Андреем Михайловичем Руничем.
Ещё не старый мужчина, с проседью в тёмных, слегка вьющихся волосах, с проницательными чёрными глазами, внимательно смотрящими, из-под бровей. Прямой профиль. Стройная, подтянутая фигура в черном фраке. И рядом с этим мужчиной — сияющее молодостью и красотой создание.
Андрей сжимал в своей крепкой руке хрупкую ладонь своей невесты.
В кармане его фрака лежал, доставленный ему Гришей-Армянином паспорт на имя Софьи Поливановой. Именно под этим именем, Дарья Уварова выходила за него замуж. Не оправданная перед законом, она не могла появиться в обществе под своим именем.
В сущности, Андрею был безразличен закон и общество. Всё что он делал, было во благо его любимой женщины. Главное сейчас свершалось. Даша теперь свободна и она с ним рядом. Ни о чём другом он больше не мечтал.
Перед алтарём Елена стояла, ни жива, ни мертва. Рядом - Андрей. Над их головами шаферы держали венцы. На клиросе пели, а отец Даниил возносил молитвы. Наконец он взял венец и провозгласил:
- Венчается раба божья Софья рабу божьему Андрею.
Елена прикоснулась губами к распятью.
- Венчается раб божий Андрей рабе божьей Софье.
Поцеловав крест, Андрей Михайлович посмотрел на свою избранницу. Она не поднимала глаз.
Подали венчальные кольца. Елена протянула дрожащую тонкую руку, в кружевной перчатке, Андрею и он одел ей на безымянный палец правой руки маленькое колечко со сверкнувшим, в свете свечей и лампад, бриллиантом.
Рука её задрожала ещё сильнее, а лицо побледнело. Чувствуя, как силы покидают её, Елена покачнулась. Андрей тут же подхватил её под руку.
- Полно, Дашенька. Понимаю - духота, волнение. Успокойся.
- Прости, Андрей, - извиняющим тоном отозвалась она. - Это всё нервы.
Её тонкие пальцы в его руке слегка дрогнули, когда он коснулся губами её губ. Они были бесстрастны и холодны как лед.
******
Крик, и звон стекла, раздавшийся со второго этажа из господских комнат, заставил слуг вздрогнуть.
Переглянувшись, Леонид и Алексей поспешили наверх.
Арсений стоял возле окна и, опершись руками о рамы, смотрел, как кортеж новобрачных отъезжает от дома. Озноб сотрясал его тело.
На полу валялась скатерть с грудой стекла, когда-то бывшего посудой. Леонид принялся собирать осколки, а Алексей подошёл к молодому человеку и тихо позвал:
- Сеня, может тебе лечь?
Юноша не ответил. У него кружилась голова, и он, покачнувшись, едва не упал. Крепкие руки Алексея подхватили его и прижали к груди.
- Что с ним? — вскрикнул Леонид.
- Слишком много волнений для него, — заметил Алексей. — Поезжай-ка ты за этой, как её... за этой французской проходимкой.
- Аделью?
- Да. Нам работать надо, а его одного не оставишь.
Привезённая Леонидом француженка, дотронулась до лица, казалось спящего юноши.
- О, боже, Арсен!
Услышав знакомы голос, Арсений приоткрыл воспалённые глаза и прохрипел:
— Адель...
— Что с тобой?
— Помоги мне. Пожалуйста, помоги мне!
— Господи, что они с тобой сделали?
— Она сказала, что идёт на это ради своей семьи. Пусть! Всё равно... люблю её, даже больше чем раньше.
— Разве больше возможно? — печально вздохнула девушка.
— Где мне взять силы пережить это? Она жертвует собой. Я... с ума схожу!
— Успокойся, mon ami.
— Почему, Лена, почему? - Арсений задавал вопрос кому-то невидимому. Через секунду, схватил француженку за руку. - Адель, я не знаю, что мне делать. Ненавижу! Отец… Он уничтожил меня...
— Тихо, милый. - Адель крепко обняла рыдающего от горя и бессилия юношу.
Вдруг смертельная бледность разлилась по его лицу, глаза расширились, он коротко вздохнул и потеряв сознание, обмяк на руках перепуганной Адель.
- Арсений, миленький, очнись! – в панике звала она.
Голос девушки перехватило от подступивших слёз. Обморок длился пару минут. Арсений открыл глаза.
- Ты меня напугал! – попеняла Адель, не показывая вида, что была напугана.