Что она могла сказать ему?
Возле двери, мужчины остановились и, Арсений последний раз оглянулся. Елена увидела строгое, бледное лицо, с синевой милых, родных глаз, с полудетскими губами, беззвучно сказавших ей: Люблю.
Каким-то внутренним чутьём, до конца осознала: Арсений простился с ней.
Руничи вошли в комнату.
«Вот и всё, — подумала она. – Всё, Елена. Откуда ты знаешь? Знаю. Чувствую душой своей. Господи, помоги! Не оставь милостью своей рабу Елену, не оставь раба Арсения, рабу Дарью с сестрой её Анной. Не оставь раба Андрея, раба Василия и не рождённого младенца".
Она перекрестилась и, продолжая молиться, вбежала в комнату сестры Дарьи и, склонилась перед иконами.
******
Арсений устало опустился на край кровати. Андрей Михайлович закрыл дверь и повернулся к нему.
— Ты поступил отвратительно! — начал он. — Ты считаешь меня подлым, развратным, низким человеком. Тогда ответь, кто ты после того, что произошло здесь этой ночью? Какой вердикт ты вынесешь себе?
Он посмотрел на сникшего сына и заметил, как у того, от напряжения, побелели костяшки на крепко сжатых в кулаки, пальцах.
— Тебе не кажется, что следует извиниться за своё поведение.
— Извини. — Не поднимая головы, отозвался Арсений — Признаюсь, я вёл себя слишком... громко.
— И ты считаешь, этого достаточно? — холодная наглость сына начинала действовать на нервы Андрея. — Послушай, что я тебе скажу. Не смей больше никогда даже подходить к ней, а не только что с ней разговаривать. Пусть ты считаешь меня страшным человеком, жадным до разного вида сомнительных приключений, но ты не лучше меня. Скрываешься за фасадом влюблённого, но на деле это не так. Если бы ты любил её по-настоящему, то не устроил бы здесь ночную оргию, а был бы доволен тем, что у неё появилась возможность стать счастливой.
— Я очень хочу, чтобы она была счастливой.
Рунич в упор смотрел на сына. Тот был спокоен, только уголки рта чуть подрагивали.
— Ты ещё смеешь рассуждать о счастье?! — от ярости Андрей побагровел.
— И о любви тоже. О любви матери и отца к своему ребёнку, о любви между мужчиной и женщиной.
— Что и говорить, сегодня ты, сполна, доказал свою любовь. Слава Богу, хоть Ксения Сергеевна во время опомнилась. Но Адель! Ты самым подлым образом пользуешься её привязанность к тебе. Бедная девушка, мне искренне жаль её. Если она останется с тобой, ты утащишь её в пропасть.
- Это ты всех толкаешь в пропасть, — сквозь зубы, процедил Арсений. — Ты всегда всё решаешь за всех. Пускай, я ничтожество, но, по крайней мере, я способен любить.
— Кто дал тебе право рассуждать о любви?! — Рунич схватил сына за грудки и, притянул к себе. — Ты даже не представляешь, что значит это слово. Любовь для тебя пустой звук, который ты иногда используешь, чтобы получить желаемое. Если бы не Даша, то будь уверен, я сумел бы поставить тебя на место. Но ради неё, я не стану этого делать. Молчи! — лицо Андрея Михайловича исказила гримаса ярости. — Молчи. Не смей больше говорить ни слова! В противном случае я наплюю на всё, и ты получишь по заслугам.
— Папа, — с трудом, прохрипел Арсений, отстраняясь от отца. — Уйди.
Когда за отцом закрылась дверь, он без сил упал на кровать и закусил губы, чтобы не закричать. Почувствовал привкус крови во рту.
С любимыми нельзя расставаться и прощаться. А он простился.
Права была цыганка. От судьбы не уйдёшь и не избежишь того, что на роду написано.
Ему написаны боль и утраты.
"Эх, цыганка. Что же ты нагадала мне такую чёрную жизнь? — лихорадочно думал он. — Выходит, надо жить и идти навстречу судьбе".
******
В зале ресторана, Андрей, не в силах скрыть раздражение, приказал притихшей прислуге:
— Не давайте ему спиртное.
— Мы и прежде не позволяли ему пить в заведении, — стал оправдываться за всех Леонид. — Арсений Андреевич уходил в город и покупал спиртное там.
— Откуда у него деньги? - недовольно спросил Рунич.
— Не знаю, хозяин. Возможно, гонорар за книги получил.
— Скорей всего так оно и есть, — вставила Полина.
Андрей нахмурился.
— Почему вы раньше мне этого не сказали?
— Вы не интересовались, — растерянно произнёс Леонид. — Если бы мы знали.
— Он совсем перестал контролировать себя. — Вздохнула Катя.
Мысли Андрея Михайловича были тяжелы.
Непрерывно в голове билось одно: Даша и Арсений. Однако невозможно было что-то менять, и он решил не откладывать своего решения относительно отъезда.
Как можно скорее уехать! Даже ценой полного разрыва с сыном.