Карницкая остановила его, воскликнув:
— Что тебе рассказать?! Об Арсении Руниче? Спроси у меня. Я вижу его отца каждый день. Его лечат. Это очень трудно. У докторов не хватает сил. Арсений несёт бред и закатывает такие истерики, что сбегается вся больница. Приступы снимают успокоительными уколами и обливаниями холодным душем. Тогда к нему никого не пускают. Когда он спокоен, его можно навещать. Буквально на днях он стал немного узнавать окружающих. Глеб Александрович, успокойся. Ревновать Ксению не к кому. От прежнего Арсения Рунича осталась только тень. В его голове одно: эта женщина. Он бредит ею день и ночь. — Маргарита Львовна вздохнула и поставила на стол пустую чашку. — Видно Ксению бесполезно сегодня ждать. До свидания, Глеб Александрович. Буду рада твоему визиту завтра.
******
Александр Краев с надеждой и восхищением наблюдал за барышней Карницкой.
У него появилась помощница, которая, с упорством сильного мужчины, помогала вырывать Арсения Рунича из пасти безумия.
Каждый день, в шесть часов утра Ксения приезжала в больницу. Александр Лаврентьевич заканчивая ночное дежурство, приходил в изолятор, где последние дни находился молодой человек.
Безразличный ко всему, тот сидел на каменном полу, прислонившись спиной к стене и, невидящими глазами смотрел в одну точку. О чём он думал, никто не знал.
Опустившись на пол рядом, Ксения бережно обнимала его за плечи. Голова Арсения безжизненно клонилась к ней на грудь.
Краев видел, как вытирая набегающие на глаза слёзы, девушка что-то нежно шептала, прижимая голову Арсения к своей груди. Как бережно тонкие пальцы гладили его лицо. Сколько терпения и ласки исходило от этой хрупкой девушки.
"Да ведь она любит его! — догадался Александр Лаврентьевич. — Однако я недавно читал в светской хронике, что Ксения Карницкая выходит замуж за богатого фабриканта. Она не сможет быть счастлива с другим мужчиной. Сердце и душа её здесь, возле этого несчастного человека. Без него она завянет. Но Арсений... Он не с ней".
Мысленно рассуждая так, Краев с верой и надеждой, смотрел на тоненькую, хрупкую, но очень сильную девушку, несущую Арсению Руничу жизнь.
******
С выражением сосредоточенности на лице, в домашнем лёгком платье, сидя за небольшим столиком, Елена писала очередное письмо сестре в Луговое. Небрежно закрученная коса распустилась и падала низко на тонкую шею.
В двери просунулась голова Полины.
- Извините, - произнесла она виновато. - Можно?
- Да, пожалуйста. Что Поля?
- Вам письмо.
- Наверное, от сестры. Положи на стол.
- Мне сказали, оно очень важное. Его не почтальон принёс.
- А кто?
Елена в беспокойстве отложила ручку. Сердце её тревожно забилось.
- Его привезли нарочным из дома Ушаковых. - Полина протянула сложенный вчетверо листок.
Елена быстро вскрыла его. Пробежав глазами первые строки, улыбнулась.
- Боже мой… - прошептала она.
- Елена Лукинишна, вам что-нибудь нужно? – обеспокоенно спросила Полина.
- Помогите мне собраться. Я немедленно еду к Анне. У неё родился сын!
Ей не хотелось, уходить из дома не предупредив Андрея.
Она отыскала его в одном из залов «Дюссо».
Рунич сидел за игральным столом и играл в покер. Видимо разговор был оживлённый, но при приближении Елены все замолчали.
Не скрывая удовольствия, Андрей посмотрел на неё и произнёс:
- Господа, позвольте вам представить: моя супруга, Дарья Лукинишна.
Один из игроков, высокий, с рыжими усами и колоритной, крупной внешностью, приложился губами к её руке. Другие встали и с поклоном поприветствовали хозяйку дома.
- Душевно рада, познакомиться, господа.
Прерванный её появлением разговор, продолжился.
- Поверьте, господа, - громыхал басом рыжий. – Чтобы поднять бунт в России, никаких длительных приготовлений не требуется.
- А России нужен бунт? - невозмутимо поинтересовался Рунич.
- Вы не можете отрицать, что монархия изжила себя. И так просто мы не изменим режим в государстве. Нынешняя ситуация порождает всесокрушающий бунт!
- Впервые слышу, - нехотя произнёс Андрей. - Чтобы бунт мог кого-то спасти. Вспомните Разина и Пугачёва. Да что далеко ходить, декабрьское восстание на Сенатской площади только к ненужным жертвам привело. Разве пролитая кровь кого-то может спасти? Весьма оригинальное у вас суждение.
- Вы, господин Рунич человек преданный государству и вам не понять важности дела, которое рождается в глубине нашего общества.