И в этот вечер, закончив дежурство, по обыкновению, он пришёл в палату.
Арсений не спал. Задумавшись, он полулежал на кровати, опершись спиной о подушку.
Александр сосчитал пульс, посмотрел зрачки. Закатав рукав рубашки, потрогал синяки на венах.
— Неудачный укол, — заметил он. — Ты так разошёлся, что я вынужден был применить силу. Прости мне это насилие.
Пациент молчал.
— Тебе лучше? — спросил Александр.
— Да, — нехотя отозвался Арсений.
— Ты помнишь, как попал сюда?
Растерянность и страдальческая гримаса, так мало похожая на улыбку, исказили лицо юноши.
— Нет. Я ничего не помню.
Александр положил ему руку на плечо.
— Тебе удалось справиться с кризисом. Не страшись и не думай о плохом. Ты не болен расстройством сознания. При алкогольном и наркотическом отравлении так бывает. Горячка и выпадение памяти. Если ты будешь помогать мне и окончательно поправишься, я не стану держать тебя в этом заточении.
— Зачем мне воля? — горько усмехнулся Арсений. — Всё равно моя жизнь рассеялась как пыль. Кругом — пустота.
— Именно поэтому ты решил расстаться с жизнью и целенаправленно шёл к гибели?
— Пустая жизнь мне не нужна. Наполнить её может только любовь.
— Любовь это жизнь, а не смерть, Арсений! И если ты любишь по настоящему, ты должен жить и бороться за свою любовь.
— Я боролся. Боролся, как мог. Но я проиграл. А впрочем, всё равно! — резко ответил он. — Мы были единое целое, а потом, всё разбилось, исчезло и ничего не осталось. В моей душе только мрак и пустота.
— Всё равно ты не должен был убивать себя.
— Ты ничего не понимаешь, Саша! Твоё сердце свободно и спокойно. Моли бога, чтобы ты не узнал о безответной любви.
— Безответной? Как раз о ней я знаю. Хочешь, расскажу тебе одну историю из моей жизни?
Александр сел напротив и заглянул в напрягшееся лицо пациента.
— Много лет назад, будучи студентом, я был влюблён в одну девушку. Юное, прелестное создание. Елена Уварова.
— Лена?
— Десять лет назад, я был влюблён в ту, из-за которой болит твоё сердце и душа.
— Она тоже оставила тебя?
— К сожалению, в силу определённых обстоятельств, она не могла мне ответить взаимностью. Безответная любовь. Но я сумел справиться со своим чувством, и мы остались друзьями.
Арсений вопрошающе смотрел на него.
— Зачем ты мне всё это рассказал?
— Ты не должен показывать свою тоску и боль никому. Спрячь их глубоко в душе. Поверь, я знаю что говорю. Гордость будет твоим спасением. Она поможет тебе.
— Как помогла тебе?
— Как видишь. Теперь у меня всё в порядке.
— И стоит жить без этой любви?
— Во всяком случае, стоит попытаться. Ты сумел отнять у безумия разум и сердце. Тело твоё выздоравливает. Ты стал спокоен. Только глаза. Тоска и боль не хотят из них уходить. Возможно, Елена...
— Не надо, — схватил его за руку Арсений. — Не говори о ней.
— Тебе больно даже от воспоминаний?
Ответ он прочел в глазах юноши и опять засомневался, оправиться ли когда-нибудь Арсений Рунич от этой потери, и почувствовал себя виновным.
— Есть выход.
— Какой?
— Напиши ей.
Арсений отвернулся от его пристального взгляда.
- Я уверен, она страдает и ждёт от тебя весточку.
- Нет! - встрепенулся молодой Рунич. - Это невозможно. Я знаю, отец контролирует каждый её шаг. Но стоит мне закрыть глаза, — у него задрожали губы — И я вижу её.
— Если любишь — пиши.
Арсений молчал. Краев с сожалением посмотрел на юного сына Андрея Михайловича. Беспокойный блеск его глаз пугал и настораживал.
— Не стоит полагаться на случай или Бога. Пиши письмо, Арсений. — Он похлопал его по руке. — Я передам его так, что господин Рунич ничего не узнает. Сейчас принесу тебе бумагу, чернила и ручку.
Арсений с благодарностью и надеждой ответил ему рукопожатием.
******
Припав к плечу служанки-подруги, Елена, в отчаянье, говорила:
— Больше не могу, Поля, больше не могу. Я думаю только о нём! Хочу его увидеть, попросить прощения.
— Я уверена, что он тоже хочет видеть тебя, — утешала её Полина. — Чтобы поправиться, чтобы жить дальше. Никогда не думала, что молодой хозяин способен любить до умопомрачения. - Она обняла безутешную молодую хозяйку за плечи. - Не плачь, Елена.
Александр Краев слегка кашлянул, чтобы на него обратили внимание.
Девушки оглянулись в его сторону.
— Как ваше самочувствие, Дарья Лукинишна? — спросил он.
— Благодарю, хорошо. — Елена вытерла ладонью следы слёз на лице. — Полина, можешь быть свободна.
Когда девушка оставила их одних, Краев оглянувшись на двери, вынул из кармана сложенный вчетверо листок и протянул ей.