– Ты же знаешь, я не могу сейчас. Когда все разойдутся, я приду к тебе, mon ami****.
– Alors, je vais boire du champagne sans vous*****.
– Quoi******?
– И напьюсь.
– Пожалуйста, не делай этого! – капризно надула губки француженка. – Вместо занятия любовью ты будешь спать.
– Так и быть, уговорила. Но берегись. – Он впился губами в рот француженки.
Заметив чересчур вольное поведение сына, Андрей Михайлович поспешил к парочке.
– Адель! – сурово сдвинув брови, заметил он.
Арсений тотчас разжал свои объятия.
– Простите, месье.
Девушка поспешно удалилась к гостям, оставив отца и сына наедине.
– Арсений, или женись, – серьёзно глядя на сына, продолжил Рунич, – или оставь её в покое. Что ты всё играешь с ней, как кот с мышкой?
Сын достал из кармана папиросы и спички.
– Тебе ли читать мне морали, старичок.
– Ты ведёшь себя отвратительно, – не обращая внимания на цинизм сына, ответил Андрей. – Я не хочу видеть, как ты пользуешься слабостью этой девушки.
– Мне совершенно наплевать, что ты думаешь по этому поводу! – перебивая, пренебрежительно бросил ему Арсений.
– Не переходи границы! – сквозь стиснутые зубы процедил Рунич. – Если ты не прекратишь вести себя, как развращённый наглец…
– Ты выгонишь меня из дома? – оборвал его язвительный вопрос. - Он явно искал ссоры с отцом. – Я буду этому только рад. Только не забудь обеспечить меня средствами.
– Не советую испытывать моё терпение, сын, – ласково улыбаясь гостям, невозмутимым тоном в полголоса ответил Рунич. – И впредь запомни: я не хочу дурной славы моему заведению и требую полного повиновения моим законам. Ты понял? Моим!
Андрей Михайлович отошёл от сына по направлению к клиентам.
Опустив голову, Арсений нервно чиркал спичкой о коробок. Закурил.
Старший Рунич поднялся на анфиладу лестницы.
Не сводивший глаз с отца юноша нахмурился и, прихватив со стойки бокал, вышел из игорного зала на улицу.
В саду, окружающему дом отца, он сел на скамью и задумался.
К четырём часам утра последний клиент покинул заведение.
Андрей устало опустился в кресло и закрыл лицо ладонями. Войдя вслед за ним в кабинет, Екатерина протянула ему несколько пачек денег.
– Вот, Андрей Михайлович, это сегодняшняя выручка.
– Спасибо, Катя. – Он провел по лицу ладонями. – Как я устал сегодня.
– Это всё из-за сына?
Андрей утвердительно кивнул.
– Я понимаю, – улыбнулась девушка. – Арсений Андреевич жаждет вернуться во Францию.
– Кто тебе сказал? – удивлённо вздёрнул брови Рунич.
– Арсений.
– Он что, приставал к тебе?
– О, нет! – рассмеялась девушка. – Нет. Для амурных дел у него есть Адель. Но и с нею, как мне кажется, он лишь играет. Ничего серьёзного к ней в его душе нет. Ваш сын будто что-то ищет, то, что потерял, а найти не может. Вам будет легко избавиться от него, разрешив ему уехать.
– Я его жалею, – Рунич подавил вздох. – Он рано остался сиротой. Я ничего не смог ему дать, кроме денег. Ничего. Просто не мог.
– Возможно, вам надо было жениться, чтобы он был согрет материнским теплом.
– Я очень любил его мать. До сих пор даже не могу себе представить, что другую женщину смогу назвать женой. Кто сможет мне или ему заменить её? Такой женщины я не встретил, Катя.
Девушка понимающе кивнула головой и с сожалением посмотрела на Андрея Михайловича.
Он так и не смог уснуть.
Чтобы как-то скоротать остаток ночи, пошёл в кабинет, чтобы взять книгу. Распахнув двери, он увидел сидящего с ногами в его огромном кресле сына. Юноша читал.
Бросив на него короткий взгляд и заметив бледное лицо и покрасневшие глаза, Андрей Михайлович понял, что Арсений тоже не сомкнул этой ночью глаз.
******
С той грозовой ночи прошло немало времени.
Дни мелькали за днями, но Анна боялась его приездов в имение Луговое. Однако когда Василий Ушаков уезжал, девушка грустила и ждала новой встречи, а когда приезжал, она была готова бежать от него, куда глаза глядят.
Анна в коляске ехала на дальние поля и не переставала думать о нём. Тронув поводья, повернула коня к броду через ручей.
– Анна!
Этот зов заставил её вздрогнуть.
Девушка не смогла сдержать улыбки. К ней подъезжал Ушаков.
– Доброе утро, Анна.
– Доброе утро. Откуда вы здесь?
– Слуга сказал, куда вы отправились. – Он подъехал к ней вплотную и остановил лошадь. – Мы с вами разминулись на полчаса. Маме легче, а мне не терпелось увидеть вас.
Анна потупилась и смолчала.
– Вы едете смотреть поля?
– Нет, к управляющему. – Она смотрела вдаль на излучину реки. – Как ваши дела, Василий Антонович?