Вот и сейчас, приоткрыв глаза, как в тумане, увидел возле окна знакомый силуэт.
— Боже мой, — прошептал он. — Опять начинается… Господи, опять этот бред. Сестра, — позвал он сиделку. — Сестра.
— Это не сестра, — как можно мягче, чтобы не испугать, проговорила Елена, приближаясь к его постели. — Это я. Арсений, слышишь меня? Я.
Она села на край кровати.
Некоторое мгновение Арсений смотрел на неё, очевидно не понимая происходящего и не веря собственным глазам. Наконец поняв, что Елена не видение, быстро приподнялся на локтях, и подался к ней.
— Лена, ты?
— Нет, нет, тебе нельзя,— останавливая его, она положила руку ему на грудь. — Лежи, лежи. Тебе нельзя вставать.
Горло Арсения перехватил спазм и, он не мог вымолвить больше ни слова.
Неужели он видит перед собой ту, кем грезил в тяжёлых ночных снах и, которую даже не мечтал увидеть наяву?
— Леночка, — откинувшись на подушку, задыхаясь, едва произнёс: — Как ты смогла уйти оттуда? Я ведь тут... Это Саша... это доктор помог тебе, да?
— Он принёс мне твоё письмо.
— Леночка.
Арсений бессильно уронил голову на подушку. Слабый румянец разлился по щекам.
Елена взяла в ладонь руку юноши. Рука, еще недавно холодная как лёд, пылала. В глазах стояли слёзы. Радости, счастья или боли?
— Тише, — прошептала она, обхватив его лицо ладоням. — Тише.
— Ты пришла, пришла ко мне. Ты пришла... Если всё, что случилось, плата за то, что ты, сейчас, здесь, то я готов опять заплатить.
Вместо ответа Елена склонилась ближе к его лицу.
Арсений почувствовал на щеке её дыхание и прикосновение нежных губ. Вот они поцеловали его отяжелевшие веки, впалые щеки, пересохшие губы.
Елена ощутила, как лихорадочно бьётся его сердце, как он весь подался к ней, и его губы ответили, на её поцелуй.
— Я хотел тебя видеть. Очень хотел.
— Что ты сделал с собой?
Она сжала его руки и улыбалась сквозь слёзы.
Это её чудные глаза смотрели на него. Всё пережитое, казалось, уже невозвратное, вернулось.
— Я не прошу у тебя прощения. Измену простить нельзя. И сам себе ничего не прощаю. Эта ужасная палата и ночи долгие, бессонные, томительные... Я многое передумал и решил: нельзя так жить, как жил я, Лена.
Она сжала его руки, останавливая:
- Не вспоминай.
- Послушай, ангел мой. - Арсений говорил с трудом, охрипшим голосом. - Не хочу, чтобы между нами были тайны. Ты должна знать. Я не просто дрянь человек, я - подлец! Это даже к лучшему, что не за меня ты вышла. Каково бы было тебе узнать после, что это из-за меня отец едва не разорился. Потому что тот проклятый "банк" сорвал я! Это я поставил твоих сестёр в ужасное положение, а тебя толкнул на жертву. Не любить, презирать меня надо! Дурной я человек.
- Не говори так, - запротестовала Елена. - Ты не дурной человек. Просто, ты запутался.
Арсений смотрел ей в глаза силясь понять, что она думает о нём.
- Горько тебе, Леночка. Не того человека ты полюбила.
От его последних слов, Елена, не выдержала, и заплакала.
- Если бы мы не пришли в ваш дом и, ты не встретил меня, ничего бы это не было.
- Не плачь. - Он протянул свою исхудалую руку и стёр слёзы с её щёк. - Позволь мне любоваться тобой. Улыбнись. Помнишь, как ты смеялась? - увидел, что она пытается улыбнуться сквозь слёзы. - Вот так. Ангел мой, как я счастлив. Ты рядом. Я могу поцеловать твои руки.
- А я твои.
Елена взяла в ладони его руку и, поцеловала.
- Если ты сможешь простить меня…
Она закрыла ему рот лёгким поцелуем.
— Прощу, если ты будешь слушаться доктора.
— Обещаю. Мне жаль, что я не смог принести тебе счастье.
— Не говори так! — запротестовала она. — Ты самая большая радость в моей жизни.
— Скажи, что думала обо мне. Скажи.
— Каждую минуту.
— Нежная моя...
— И каждую минуту злилась на себя. Это я во всём виновата. Во всём! Я мучаю тебя.
— Мне достаточно слышать, что ты любишь меня.
— Люблю.
— Как только я выйду отсюда, мы уедем, да?
Не ответив, Елена грустно вздохнула.
— Я больше не смогу приходить сюда. Нельзя, чтобы твой отец узнал, что я не Дарья. Если бы ты знал, как мне опротивело притворяться! Играть эту постыдную роль, подражая во всём Даше. Выздоравливай быстрее.
Она встала.
— Посмотри на меня. — Арсений удержал её за руку. — Леночка, любимая, наберись смелости и...
— Нет! — Елена остановила его. — Пока я должна оставаться Дашей.
Заметив, что она набрасывает на лицо вуаль со шляпки, Арсений беспокойно спросил: