Отойдя к окну и, пряча печаль за ресницами, она произнесла:
- Я рада, что ты поправился.
- Спасибо.
- Вы уходите? – поинтересовался Александр.
- Да, – заторопилась француженка. – Катерина приводит в порядок свой дом. Просила помочь.
- А у меня закончилось дежурство. Разрешите проводить вас.
- Если это не составит вам труда, Александр Лаврентьевич.
- Нет, нет. У меня экипаж. – Обрадованный благосклонностью девушки, Александр заторопился следом за ней. - Арсений, я навещу тебя завтра утром.
- До завтра, Саша.
Адель хотелось оглянуться, но она твёрдо решила больше не видеть Арсения Рунича.
С грустной улыбкой на губах, тот проводил их взглядом.
Уже в экипаже Адель спросила:
- Как вы думаете, Александр Лаврентьевич, он сможет окончательно поправиться?
Краев с охотой ответил:
- Думаю, Арсений Андреевич скоро вернётся к нормальной жизни.
Экипаж подъехал к дому, где с недавнего времени поселилась Екатерина. Краев подал девушке руку и помог спуститься на тротуар.
Про себя Адель отметила, что его ладонь излучала тепло и уверенность и, невольно, вздрогнула от этой мысли.
Провожая её до подъезда, Александр говорил:
- Я понимаю, что вы чувствуете сейчас. Больно, обидно, а порой и страшно, когда уходит любовь.
- Но она продолжает жить в памяти, – с грустью в голосе отвечала девушка. – Не так просто забыть черты лица, голос, улыбку, шаги, когда-то любимого человека.
- Да, наша память помнит образ прежней любви. Но это всего лишь бесплотный образ. Как сон или мечта. Но вы – живая. – Он смотрел в её зелёные глаза. – Адель, вы должны жить жизнью, а не воспоминаниями. Возможно, вы сможете найти в себе силы полюбить того, кто любит вас.
Адель увидела в его глазах нежность и печаль. У неё закружилась голова. Поняла, что чувства, которые к ней испытывает этот серьёзный и уверенный в себе мужчина, не были шуткой.
- Он был – дьявол, а вы – ангел. - Прерывисто вздохнула она. - Я знаю, как любить дьявола, но я не знаю, как любить ангела.
Часть шестая. На краю. Глава 5
В большом сомнении отправился Александр Краев на Каменноостровский проспект.
- Вы уж, доктор, извините, - в полголоса говорил Алексей, ведя его в гостиную. – С того дня как заболел сын, Андрей Михайлович никого с визитами не принимает. Я вас на свой страх и риск к нему пускаю.
- Он сам-то, здоров? А его супруга?
- Вроде сам здоров и, супруга тоже. Почти без отдыха, целыми днями работает в кабинете. Вызвал управляющего из имения. С ним и нотариусом бумаги пишет, то едет по делам, то в библиотеке сидит. Я говорил ему: «Андрей Михайлович, что ж вы так надрываетесь?» А он только отмахивается. - Алексей осторожно открыл двери в просторную гостиную. - Дарья Лукинишна вообще из своей комнаты только кушать выходит. Днями там, с Полиной, находится.
Полумрак покоев освещался бликами горящего камина.
Возле него, в кресле, одетый в домашний халат, сидел Андрей. Он не тронулся с места, не шелохнулся.
Доктор тихо кашлянул. Рунич медленно приподнял голову и, увидев перед собой врача, вздрогнул и ухватился за ручку кресла.
- Что-то случилось?
- Нет.
- Вы меня напугали!
Александр смотрел на него с безмолвным сожалением.
- Извините меня, Андрей Михайлович, - начал он. – Быть может я не вовремя. Но уверяю вас, что одно только искреннее желание обрадовать вас руководило мной.
- Это ничего. Слушаю вас, Александр Лаврентьевич.
Краев сел в предложенное кресло, ближе к хозяину.
- Я пришёл с хорошей вестью. Ваш сын почти оправился от болезни. Он может покинуть больницу и вернуться к нормальной жизни.
Не проронив ни слова, Андрей смотрел в камин. На лице Краева отразилось недоумение и смятение.
- Может быть, Андрей Михайлович, я не в своё дело суюсь. Может быть, сердечные обстоятельства... Арсений Андреевич так молод. Однако я надеюсь на ваше благоразумие и отцовские чувства.
Внимательно выслушав его, Андрей, сдавленным голосом, заговорил:
- Я знаю, Александр Лаврентьевич, что вы уважаете меня, но поверьте, мне непросто было принять именно такое решение. Я одобряю ваше беспокойство о судьбе Арсения. Благодарю вас за лечение и заботу о моём сыне, но на этом ваша миссия окончена.
- Не оскорбляйтесь моими словами, господин Рунич. Если бы вы могли выслушать и попытаться понять своего сына. Дать ему хоть немного любви и тепла. Он очень славный молодой человек.
- По правде сказать, меня, несколько, удивляет, то чрезмерное участие, которое вы, проявляете к нашим семейным отношениям.
- Надеюсь, вы не станете приписывать мой визит нескромности или праздному любопытству. Я лечащий врач Арсения, и несу ответственность, за его дальнейшее пребывание в обществе.