- Братский поцелуй. Даже от тоски и одиночества не надо делать глупости, сестричка.
- Я пойду, – заторопилась Ксения. – Надеюсь, скоро, навестить тебя у Екатерины.
- До встречи.
Пряча смущение, девушка надела шляпку, опустила на лицо вуаль и, поспешила за дверь.
******
В библиотеке книжные шкафы доходили до самого потолка. В углу, за столиком со стопкой журналов, сидела Дарья. Она только что получила письмо из Петербурга, написанное красивым, ровным подчерком сестры.
Пробежав его глазами, нахмурилась и уронила листок на колени.
Дарье тот час вспомнился тот холодный, февральский день, когда она, подавленная и растерянная уезжала из Петербурга.
Подошла к бюро и, с тяжёлым сердцем, облокотилась на него. Прочла письмо ещё раз. Подняв голову, посмотрела на своё отражение в большом зеркале.
Наконец смысл письма, дошёл до неё.
На лбу выступили бисеринки пота, пальцы сжимавшие лист бумаги, задрожали. Обмякнув, Даша буквально упала на стул.
- Всё было напрасно, - застонала она. – Я должна немедленно открыться ему. Иначе пострадает Лена.
Дверь в библиотеку отворилась и на пороге показалась Анна. Она только что уложила спать Митю. Заметив понурившуюся сестру, подошла к ней и тронула за плечо.
- Это от Лены, - бесцветным голосом произнесла Даша. – Прочти.
Она коснулась пальцами глаз, чувствуя, что готова расплакаться.
Дочитав письмо, Анна растерянно, с немым вопросом во взоре, посмотрела на неё.
- Я никогда бы не пошла на этот шаг, если бы Лена во всём мне созналась! – воскликнула Даша. – Ведь видела, как смотрит на неё этот юноша. Впрочем, он и со мной был предельно тактичен. Ни одного двусмысленного намёка или разговора о своих чувствах к ней.
- Она пишет, что любит его.
- Боже праведный, что я наделала! Кто я такая, чтобы вставать на пути их любви?
- Даша, не преувеличивай, – встревожено заговорила Анна. – Ведь ты ничего не знала.
- Нет, милая, это я виновата. Испугалась, струсила! Теперь из-за меня Лена несчастна.
Даша стояла спиной, но Анна поняла, что сестра плачет.
- Не скрою, мне боязно, но я немедленно поеду в Петербург и во всём сознаться Андрею Михайловичу. Попрошу прощения. Господь поможет мне.
За годы монастырской жизни Дарья научилась кротости и послушанию. Однако, помня её по прошлой жизни, Анна знала, что если требуемое станет расходиться с желаниями сестры, она становится упрямой и убедить или удержать её невозможно.
- Я поеду с тобой! – решительно заявила она.
- Нет.
- Вася всё поймёт. Я объясню ему. Митенька останется с кормилицей и няней. Будет решаться наша судьба и мы - трое, должны быть вместе.
Анна протянула руку сестре. Даша крепко сжала её в ладонях.
Сборы в дорогу были не долгими. Молитвенник и иконка Божьей матери, которую Дарья всегда носила с собой, составляли весь ей скарб. Тёмное строгое платье, волосы заплетены в косу и уложены узлом на затылке, шляпка с густой вуалью.
В вагоне поезда, она закрыла глаза и, делая вид, что спит, думала о своих отношениях с Андреем Руничем.
Дарья была обязана ему больше чем честью. Андрей спас ей жизнь, дал свободу и, он же хотел её забрать. Вспоминать о том неприятном разговоре она не хотела. И на какой шаг толкнула сестру, тоже не хотела.
Хватит искать оправдание этому поступку! Что сделано, того не вернёшь. Но как Даше хотелось, чтобы в её отношениях с Андреем всё было иначе.
******
Арсений равнодушно слушал рассказ Екатерины о новом доме. Всё это ему уже было известно от Ксении Карницкой. Но он не мешал Кате радоваться и изливать душу.
В заключение своего рассказа, она поинтересовалась:
- Что ты скажешь на это?
- Не знаю.
- Поедешь сразу в наш дом или заглянешь домой?
- Все мои вещи остались в "Дюссо".
- Скажи что. Я заберу.
- У меня много вещей. - Арсений устало вздохнул. – Есть ценности. Где они, знаю только я. Ты не найдёшь. Поеду туда сам.
- Но, твой отец...
Упоминание об отце было равносильно соли, посыпанной на открытую рану. Терпение Арсения лопнуло и, он зло крикнул:
- Отвези меня домой!
- Конечно, поедем, - торопливо пообещала Катерина. – Как ты хочешь, так и поступим.
Через два часа, простившись с доктором, в сопровождении Екатерины, Арсений ехал домой.
Он смотрел на знакомый с детства Санкт-Петербург и вдыхал полной грудью свежий, промытый дождём воздух, который радостно возбуждал, пьянил, как бокал «Мадам Клико». Сколько в Петербурге магазинов, великолепных зданий, храмов. Невский проспект – как витрина. Его широкая, булыжная мостовая, его роскошь и притяжение.