– Мама никак не может оправиться от утраты. Хоть мой отец был легкомысленный человек, она его любила. – Глаза Ушакова недобро сверкнули. – Рунич должен ответить за всё зло, что он совершил. Он не только мою семью сделал несчастной. Ненавижу его!
– Ненависть – не самый лучший друг. – Девушка направили лошадь вдоль реки.
– Анна, подождите! – Ушаков, схватив поводья, остановил её лошадь. – Выслушайте меня. Анна, я не понимаю… – он перевёл дух и продолжил. – Мы знакомы больше трёх месяцев, но вы почему-то избегаете меня. Анна, с того момента, как я увидел вас, в моей жизни всё изменилось. Я понял, что люблю вас.
Девушка вскрикнула и отвернулась.
– Люблю. Вы вернули мне жизнь, свет и радость. – Голос Василия Ушакова звучал нежно и доверительно. – Это должно было случиться, и ты это знаешь. Так не может продолжаться. Даже если ты запретишь мне бывать у тебя с визитами, ты не заставишь меня забыть тебя.
– Почему?
– Потому что я тебе тоже не безразличен, – Ушаков взял её за руку. – Ты владеешь моим сердцем. И я хочу связать свою жизнь с той, которую полюбил.
– Василий…
– Обещай мне, что твоё сердце никто не займёт.
– Оно свободно, вернее, не свободно. – Анна подняла на него полные нежности глаза. – Там живёшь ты.
Их лошади стояли рядом в воде, а они не могли оторвать друг от друга любящего взгляда.
* mon ami - Мой друг (фр.)
** Enfant – ребёнок (фр.).
*** Mon seigneur – мой господин (фр.).
**** Mon ami – мой друг (фр.).
***** Alors, je vais boire du champagne sans vous – Тогда я буду пить шампанское без тебя (фр.).
****** Quoi? – Что? (фр.).
Часть первая. Грех во спасение. Глава 6
Мать и дочь расположились за столом в самой модной кондитерской Петербурга на улице Большая Морская под названием «Cafe Parisian»*.
Обшитые деревянными панелями стены, с резьбой в виде виноградных лоз, экзотические растения в горшках на полу, мягкие кресла и стулья, высокий потолок.
Настенные бра, с плафонами в форме лилий, неярким мягким светом освещали столики, за которыми сидели любители кофе и лакомств, изготовленных кондитером-французом.
По заказу хозяин кондитерской отправлял в дома аристократов безе, ванильное и миндальное пирожное в коробках, перетянутых разноцветными ленточками.
Кондитерская удовлетворяла самые изысканные пристрастия петербуржцев.
Только удовольствие это было не из дешёвых.
По мнению Маргариты Львовны, день рождения дочери стоил таких расходов.
Это палевого цвета атласное платье, эта модная шляпка, которые ей в качестве подарка привезла в монастырь мать, Ксения считала насмешкой.
Какие модные вещи, если она не сегодня-завтра наденет чёрный платок и облачение монахини?
Стараясь избегать смотреть на мать, ковыряясь ложечкой в десерте, она не могла проглотить и кусочка пирожного. Рядом остывала чашка кофе.
Маргарита Львовна как ни в чём не бывало с довольным видом рассматривала публику кондитерской и, наконец, задала дочери вопрос:
– Ксения, как тебе здесь, нравится? – улыбка скользила по её губам. – Правда, хорошо?
– Хорошо, – тихо отозвалась дочь.
– Ты не в настроении, голубушка? Плохо спала?
– А вы, маменька? – Ксения кинула на мать укоряющий взгляд. – Вам не снятся кошмары?
– Ты выбрала сама, – спокойно проговорила Маргарита Львовна. – Станешь супругой Алексея Александровича Тапилова, и проблема моментально решиться. Он друг отца, талантливый государственный деятель, богат, знатен, его уважает император и просто он хороший человек.
– И вы с отцом действительно хотите, чтобы я это сделала? – с горечью спросила Ксения.
Мать многозначительно посмотрела на дочь.
– Да.
– Зачем вы так со мной, мама? – глаза её наполнились слезами.
– Ксения…
– Замолчите! – крикнула девушка. – Как вы можете так поступать со мной? Как?!
– Ксения, прекрати, – грозно проговорила Карницкая, заметив, что посетители смотрят на них.
Возглас девушки привлёк внимание молодого человека, сидевшего в дальнем углу кондитерской. Юноша писал в тетради, время от времени попивая кофе.
Он обернулся, чтобы посмотреть на тех, кто нарушил тишину, и увидел двух женщин за столиком недалеко от входа. По его лицу скользнула лёгкая улыбка узнавания.
– Разве вы не слышали, что я вам раньше ответила? Нет! Монастырь? Вы не оставили мне выбора.
– Немедленно замолчи, – дрожащим от гнева голосом приказала Маргарита Львовна.
В этот момент над их головами прозвучал голос:
– Здравствуйте, Маргарита Львовна. Рад вас видеть!
Госпожа Карницкая вздрогнула от неожиданности и повернула голову к стоящему у их столика мужчине.