Мгновение они смотрели в глаза друг другу. Вдруг Арсений вздохнул, улыбнулся и, сделав шаг вперёд, опустил голову на отцовское плечо.
С нежностью и любовью, Андрей Михайлович обнял своего ребёнка и прижал к сердцу.
— Вернулся, — прошептал мужественный человек и в глазах его заблестели слёзы. — Ты вернулся ко мне, сынок.
Петербург погрузился во тьму.
В доме Руничей все давно спали и, только в кабинете хозяина горел свет. Отец и сын, сидели на диване и говорили, говорили, не останавливаясь уже несколько часов.
Как мало они знали друг друга и, как много им нужно было сказать.
Андрей посетовал, что у сына нет настоящего друга.
— Помню, ты говорил, что твой единственный друг умер в Париже.
Арсений, утверждая, кивнул.
— Плохо тебе будет без друга.
— У меня он есть. Ты, папа.
— Я твой отец и, конечно же, друг. Но я говорю о таком человеке, каким был для тебя тот поэт.
— Есть у меня такой. — Лукаво улыбнулся Арсений. — Спорим, ты никогда не догадаешься, кто.
Андрей Михайлович обнял сына за плечи.
— Скажи мне, кто он. Я должен знать, с кем ты будешь, когда меня не будет рядом.
— Его имя Александр Краев. — Ответил Арсений на недоумевающий взгляд отца. — Наш доктор.
— Краев — человек, на которого можно полностью положиться. Таких людей в наше время становиться всё меньше. Тебе повезло, что именно он стал твоим другом.
— За время моей болезни, мы сдружились. Сегодня, едва уговорил его отпустить меня к тебе. Я уверен, утра он не дождётся и скоро приедет за мной. Но я никуда не уйду. Моё место здесь. Я и Ксении это сказал. Надеюсь, они поймут меня.
— Потому что они настоящие?
— Да.
— А как же Париж? — удивился Рунич. — Ты всегда мечтал вернуться туда.
— Когда-нибудь мы отправимся туда вместе.
— Конечно! Леонид и Алексей будут управлять заведением, пока мы не вернёмся. Как ты думаешь, они справятся?
— Вполне. Даже не глядя на молодых жён.
Отец и сын рассмеялись. Наконец, собрался с духом, Андрей спросил:
— Почему ты ничего не спросишь о ней?
Арсений отвернулся к окну и промолчал.
— Как же она обожгла тебя, сынок.
— Я много думал о нас и понял, сколько бы я ни старался, всё равно никогда не смог бы дать Лене, то счастье, которое она заслуживает. Когда ты задумал использовать векселя Ушакова, чтобы Даша согласилась на брак, сестры придумали эту авантюру с подменой. Я не посмел выдать их тайну, но и не мог допустить этого. Поэтому готов был пойти на всё, чтобы остановить тебя. Не хотел твоего, да и её несчастья.
— Как теперь думаешь жить?
— Попытаюсь построить жизнь с начала. И, возможно, со временем, смогу смириться с потерей.
— У Ксении чуткое и любящее сердце.
— Я никогда это не забывал, но поделать с собой ничего не мог. Любовь к Елене оказалась сильнее чувств, к Ксении.
— Ты опасаешься встречи?
— Боюсь, отец, — честно признался Арсения. — Боюсь, что не смогу совладать с собой.
— Тогда, в дом Ушаковых, я пойду один.
— У меня к тебе просьба.
— Какая?
Сын замялся на минуту.
— Пожалуйста, верни всё Василию Антоновичу.
— Непременно верну. — И осторожно поинтересовался. — Если увижу её, что передать?
— Пусть не винит себя! — горячо заговорил Арсений, сжимая руку отца. — Передо мной, она ни в чём не виновата.
— Обязательно скажу. — Андрей успокаивающе обнял сына, прижал его к груди. — Как хорошо, что ты есть у меня. Думал, ты никогда не простишь.
— Ещё в прошлой жизни простил. — Арсений прятал, от внимательного взгляда отца, глаза. — Это ты прости меня за всё. Я был очень подавлен. Жил как в бреду и не понимал, что делаю.
— Я вовсе не сержусь и, не хочу, чтобы ты расстраивался. Помни, во всём и всегда рассчитывай на меня.
Андрей поднялся и подошёл к бюро.
— Сынок, хочу отдать тебе одну вещь. Она по праву принадлежит тебе.
Он открыл створку бюро и достал оттуда овальной формы предмет. Протягивая сыну, сказал:
— Возьми. Это твоя мать.
Арсений, с трепетом и волнением, принял из рук отца портрет.
— Мама…
С портрета на него смотрела совсем юная девушка. Светлые волосы, сияющие голубые глаза, пена белых кружев платья, нежные руки. В тонких пальцах — роза. Она слегка улыбалась и озорная, маленькая ямочка была видна на её левой щеке. Совсем как у него.
— Этот портрет был написан вскоре после нашей свадьбы, — произнёс Рунич. — Он твой.
— Скажи, — не отрывая жадных глаз от лица матери, спросил Арсений. — Какой она была?