Ксения приложила к себе шелковое платье золотистого тона.
— Как ты думаешь, — мечтательно глядя на своё отражение, спросила она. — Ему понравиться?
Маргарита Львовна заглянула ей в глаза.
— Всё время думаешь о нём?
— Да.
Служащая магазина внесла в комнату заказ.
— Примерь. — Маргарита набросила меха на плечи дочери. — Какая ты у меня красавица!
Ксения грустно улыбнулась.
— Ну, что ты, доченька, такая печальная? — Маргарита Львовна погладила её по голове. — Всё прошло, успокойся. Конечно, ты переволновалась. Так много пережито за два года. Но всё прошло. Ты стоишь на пороге новой жизни. Обвенчаешься и уедешь с мужем в свадебное путешествие, а мы с Андреем будем вас ждать.
— Мама, я за Глеба переживаю.
— Что же, милая, все мы ошибаемся. Тебе было необходимо выйти из-под гипноза Арсения Рунича, воскреснуть и вернуться к жизни. Глеб помог тебе. Так бывает. Прошлое, сейчас, для тебя не имеет значения.
Шагнув к зеркалу Ксения, вдруг побледнела и, качнулась.
— Дочка! — мать подхватила её под руку. — Что с тобой?!
— Голова закружилась и, всё поплыло перед глазами, — прошептала девушка.
Маргарита усадила её на стул и поднесла к носу флакончик с нюхательной солью.
— Вызвать доктора? — обеспокоенно спросила она.
— Нет, нет, не надо! — поспешно остановила её Ксения — Я здорова. Просто волнение, духота, пережитое, бессонные ночи сказались на моём самочувствии. Мне уже лучше.
— И всё же нужно посоветоваться с врачом.
— Я покажусь Александру Краеву. Мама, пожалуйста, не беспокойся за меня. Я отдохну и, всё пройдёт.
— А покупки?
— Распорядись, чтобы их, курьером, прислали на дом.
Госпожа Карницкая поспешила к хозяину магазина, чтобы расплатиться за купленные вещи.
******
Удобно устроившись за письменным столом, аккуратно причесанный, выбритый и элегантно одетый, Арсений что-то старательно писал.
Увидев его не в домашней одежде, Ксения поинтересовалась:
— Ты куда-то уходишь?
— Да. - Не понимая глаз, отозвался Арсений.
— В издательство? Я могу пойти с тобой.
— Нет. — Он поднялся из-за стола. — Мне нужно нанести визит в дом господина Ушакова.
— Ушакова? — упавшим голосом переспросила Ксения. — Тебя пригласила его жена?
Арсений промолчал.
— Или… она. — Ксения без сил опустилась в кресло и, закрыла ладонями лицо. — Она позвала и ты идёшь.
Арсений вышел из-за стола и присев на корточках возле кресла, в котором сидела девушка, взял её за руку.
— Ксения, не смей меня ревновать. Это первый пункт нашего союза. Даю слово чести, я не стану изменять тебе. Ни при каких обстоятельствах и ни с кем. А сейчас, как воспитанный человек, я должен нанести визит вежливости. Обещаю скоро вернуться.
- Да?
- Да.
Ксения растерянно, смотрела на закрывшуюся дверь.
******
Маргарита Львовна в удивлении остановилась на пороге гостиной. В кресле сидел Глеб Измайлов.
— Глеб Александрович? — невольно вырвалось у неё. — Не ожидала.
— Здравствуйте, Маргарита Львовна, — голос Измайлова звучал глухо. — Мне захотелось ещё раз прийти в ваш гостеприимный дом. Возможно, в последний раз.
— Отчего такой пессимизм? Вы знаете я всегда рада вас видеть.
— Где Ксения Сергеевна? — без обиняков спросил он.
— Она… она уехала с визитом к Руничам.
От её слов Измайлов весь поник, схватился за голову и всхлипнул.
— Глеб Александрович, — Маргарита тронула его за плечо. — Прошу вас. Не надо, чтобы прислуга видела вас в таком состоянии. Перестаньте!
— Простите. Почему она ушла к нему?
— Вы же знаете мою дочь! Её не переубедишь.
— А как же я?
— Она жалеет этого безумца. Даже я, мать, ничего не могу с этим поделать. Мне осталось только согласиться.
— Почему, почему Ксении нет со мною рядом?
Карницкая сочувственно вздохнула и промолчала.
— А он?
— Кто?
— Он! — воскликнул Измайлов. — Он, наверное, сейчас празднует победу! И самое ужасное, Маргарита Львовна, что он никогда по-настоящему не любил её. Он не достоин Ксении!
— Ты ошибаешься. Он вовсе не рад.
— Как это? — мужчина поднял заплаканное лицо.
— Он вообще ничему не рад. Прежнего Арсений Рунича больше нет.
Измайлов решительно встал с кресла.
— Пора мне поговорить с этим господином начистоту.
— Будь осторожен. Если Андрей почувствует угрозу сыну, он уничтожит любого.
— Откуда у него такая забота о сыне? — ухмыльнулся Измайлов.
— Так было всегда. Просто Рунич никогда не показывал на людях, что для него значит Арсений. Увидев его страдания, я поняла, сын для него — всё.