Сёстры были великолепными наездницами. Мчаться вперед, по полям, когда в ушах свистит ветер! Что может быть лучше?
Когда-то покойный отец так и называл их: «Мои амазонки».
Сегодня они ехали шагом и разговаривали о предстоящей встрече с Дарьей.
Вдруг из-за плотины и густых зарослей тополей донёсся конский топот.
Девушки оглянулись. Спустя мгновение они увидела всадника на гнедой лошади. Анна узнала в нём Василия Антоновича. Он приближался к ним.
Неожиданно она ударила лошадь по боку хлыстиком, подняла её в галоп, а потом пустила во всю прыть.
Лёгкая вуаль девушки взвилась по ветру.
– Аня! – закричала Елена. – Осторожно! Ради бога! Не так быстро!
Но Анна мчалась вперёд.
– Анна! Да придержите же!
Елена помчалась следом за сестрой. Следом за ними летел всадник на гнедой лошади.
Возле оврага он настиг их.
Поняв, что встреча неизбежна, сёстры остановили бешеный галоп.
Ушаков, запыхавшись, улыбнулся сёстрам, останавливая свою лошадь рядом.
– Насилу догнал вас. Браво! Мне большого труда стоило следовать за вами. Не боитесь таких аллюров?
– Нет, Василий Антонович. Мы хорошие наездницы. Вы могли это понять.
– Я с удовольствием это видел. Все же, сударыни, надо быть осторожнее.
– Благодарю. – Елена, изучающе, смотрела на молодого мужчину. Потом коротко взглянула на зардевшуюся сестру и, опустив глаза, чуть улыбнулась краем губ.
– По-моему, слишком опасно так носиться верхом.
Сёстры промолчали.
– Я вижу, вы любите риск.
– Ну, не совсем так, – опять вступила в разговор Елена. – Просто мы в какой-то мере вырвались на свободу.
– И все-таки…
– Василий Антонович, – оборвала его Анна. – Разрешите представить вам мою сестру, Елену Лукинишна.
– Я понял, что это ваша сестра. У вас одно лицо.
– Как у всех близнецов мира! – рассмеялась Елена. – Рада знакомству, Василий Антонович. Надеюсь, мы не будем скучать с Анной. Вы окажете нам честь, если будете нас навещать.
– Непременно, Елена Лукинишна.
Подъехав к оврагу, девушки, не дожидаясь помощи Ушакова, легко спрыгнули на землю. Проворно подобрав подолы своих амазонок, они направилась к небольшой берёзовой роще.
От земли пахло промытой травой. В вышине лазурного неба, над полями, слышались рассыпчатые голоса жаворонков.
Ушаков спешился и направился вслед за девушками.
Анна стояла, заложив руки за спину и прислонившись к берёзе. Она неподвижно глядела вдаль. Набегавший ветер шевелил и приподнимал концы её растрепавшихся волос.
Елена пошла дальше по роще, собирая букет из лесных цветов, тем самым давая молодым людям возможность объясниться.
Поравнявшись с Анной, Василий Антонович наклонился и несмело произнёс:
– Вы имеете право сердиться на меня, Анна. Я догнал вас, чтобы извиниться за то, что не смог давеча навестить вас, как обещал.
– Это все, Василий Антонович? – нелюбезно отозвалась девушка.
– Анна, послушайте. Клянусь честью дворянина, в моём сердце есть только вы. – Под пристальным взглядом девушки он опустил глаза, но твёрдым, не терпящим возражения тоном добавил: – Как только закончится траур по отцу, я буду просить вашей руки.
Анна попыталась скрыть своё волнение за маской молчания.
– Это правда, – спокойно произнёс Ушаков.
– Василий Антонович, я ведь совсем не богата. Я не смогу составить вам достойную партию.
– Побойтесь Бога, Анна Лукинишна! Разве я за вашим приданым гонюсь? Вы на себя в зеркало когда-нибудь глядели? Поглядите. Поглядите хорошенько. – Ушаков провел рукой по лицу и взволнованно продолжил. – Вы молоды, красивы, полны жизни и сил. Вы созданы для счастья. Вы должны любить и быть любимой. Это ваше предназначение на земле. И если то, что вы мне недавно сказали, имеет для вас хоть какое-то значение, то…
– Василий Антонович, – смутилась Анна.
– Если я могу… больше, имею право, то лучшей девушки, чем вы, я не найду в этой жизни.
Анна взглянула на Ушакова с улыбкой.
Он молчал.
– Конечно, я виновата, что могла поверить, что у вас ко мне легкомысленное отношение. Но, Василий Антонович, ведь когда просят руки, дают время подумать. Так вот, дайте мне время всё обдумать и подготовить к вашему сватовству сестру.
– Я согласен на все условия.
Анна протянула ему руку.
– Прощайте, Василий.
Она побежала к Елене, и вскоре девушки, простившись с молодым человеком, пришпорив лошадей, понеслась галопом по дороге в направлении своего имения.