– В детстве я очень любил тебя. Сколько слёз я пролил в одиночестве, когда ты отталкивал меня своим безразличием и ледяной холодностью. Я был тебе неинтересен. Тихий, незаметный, болезненный и безгрешный мальчик, который любил книги, увлекался поэзией, стремился к добру, был чужд тебе. И тогда я решил принять окружающую меня жизнь такой, какая она есть. Жить в твоём мире! Жить твоей жизнью!
– Ты очень изменился.
– И ты сразу меня заметил.
– Ты стал просто невыносим и постоянно создавал мне проблемы.
– Но ты увидел меня, как видел других людей.
– Увидел. Но не таким, каким бы хотел видеть.
– Что поделаешь, другим я уже не стану. Как странно всё в этой жизни устроено. Я не должен был жить, а выжил. А мама должна была жить, но её нет. Это же несправедливо!
– Сынок, поверь, – Андрей с сожалением смотрел на отчаянье сына. – Ты мне очень дорог.
– Зачем эта ложь, папа? Не лги хоть самому себе. Ты понятия не имеешь, что такое отцовская любовь.
– Возможно, я просто не умею выразить её. Ты… – Андрей опустил голову. – Прости меня.
– Бог отвернулся от меня ещё при рождении, – Арсения начала сотрясать нервная дрожь. – Господи, почему ты не забрал меня вместе с матерью?
– Мальчик мой, – Андрей крепко обнял его и прижал к своей груди. – Сынок. Послушай меня.
Выбивая зубами дробь, Арсений молчал.
– Всегда помни, здесь твой дом.
Как только сын немного успокоился, несмело, попросил:
– Давай забудем всё прошлое. Разреши мне… разреши, быть всегда с тобой.
– Быть? – Арсений положил на плечо отца руку и внимательно, несколько секунд, смотрел в его черные глаза. – Только теперь?
Злая усмешка скользнула по его губам. Склонившись ближе к лицу отца, он медленно произнёс:
– Нет, папа.
– Ну, что же. – Андрей Михайлович огорчённо кивнул головой и, достав из кармана конверт, протянул его сыну. – Это для тебя.
– Вот кстати! – дрожащими руками Арсений взял конверт. – Деньги не бывают лишними.
Через час голос его звенел в гостиной. Он поприветствовал Алексея с Леонидом и, наскоро перекусив, покинул дом.
Полина, проводив взглядом хозяйского отпрыска, поинтересовалась у метрдотеля, протирающего буфетную стойку:
– Лёня, куда он пошёл?
– Не знаю.
– Жди новой беды, – вздохнула девушка. – О, Матерь Божья, когда Арсений угомонится?
– Когда влюбится, – резонно заметил Леонид. – Вот тогда и обретёт душевный покой.
– Не смеши меня! Тогда будет ещё хуже. Только любовь отца принесёт ему счастье.
– Этого никогда не будет, – вмешался в разговор, подошедший к ним Алексей. – Они чужие друг другу люди.
– Возможно, эта девушка поможет ему, – заметила Катерина. – Тихоня, но чувствуется твёрдый характер.
– Не зря она Карницкая! – усмехнулся Леонид. – Она бы утихомирила его.
****
Охранник торопливо шагал впереди.
Дарья шла вслед за ним по освещенному газовыми фонарями тюремному коридору. Вот он открыл деревянную дверь, и они нырнули в какой-то боковой проход, на тёмную лестницу.
Боясь поскользнуться, она осторожно стала спускаться за ним по стёртым ступенькам, придерживаясь рукой за деревянные, выщербленные временем перила.
Проход был настолько узок, что на поворотах Даша задевала плечами стены.
Внезапно яркий свет на мгновение ослепил её. Охранник распахнул двери. Она шагнула за порог и, в её сознание врезался крик:
– Дашенька!
Елена подбежала к сестре и крепко обняла её. С другой стороны Дашу под руку подхватила Анна.
– Лена, Аня, поверьте, – задыхаясь, она целовала руки сестёр. – Я не виновата!
– Мы верим, Даша, – убеждала Анна. – И ни минуты в тебе не сомневались.
– Крепись, малышка, – Елена укрывала её тёплым плащом. – Побереги силы, нам ещё предстоит дорога в одно место. Идём. Скорее!
Сёстры добежали до повозки с крытым верхом, которая стояла во дворе.
Откинув полог, надсмотрщик помог им забраться вовнутрь. Девушки легли на дно повозки, и мужчина, накрыв их рогожей, забросал сверху сеном.
Усаживаясь на облучок и беря в руки вожжи, тихо произнёс:
– Потерпите, барышни, нам только ворота проехать.
Он вывез их за пределы тюрьмы, проехал с запада на восток несколько кварталов. Очутившись на окраине столицы, получил деньги и, пожелав им удачи, поспешил прочь.
****
Горничная отворила двери, и Арсений прошел в дом.
Девушка украдкой поглядывала на изысканного молодого человека. Таких господ она видела только на картинках в модных журналах барыни.