Сёстры поддержали её, а мужская крепкая рука в лайковой перчатке, высунувшись из дверей, ухватила за ладонь и втянула внутрь экипажа.
Елена и Анна быстро последовали за ней. Дверца захлопнулась.
Внутри покатившего по мостовой экипажа, в полутьме Дарья увидела внимательные глаза сидящего напротив неё мужчины.
Они, как два уголька, впились в её лицо.
Даша почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Опустив голову на плечо сестры, услышала приятный голос:
– Она нездорова?
Последовал ответ:
– Волнение отняли у неё последние силы.
– Не мудрено.
К носу поднесли флакончик с нюхательной солью.
– Благодарю, – не отрывая глаз, пролепетала она.
– Не отчаивайтесь, барышня. Скоро будем на месте.
Они не видели мелькавших за окном, кипящих жизнью улиц, людей, экипажей, фонарей и стен домов, магазинов, сплошь увешанных вывесками. Только грохот колёс под цокот копыт лошадей по мостовой. Чувствовали, как экипаж поворачивает то вправо, то влево.
Даша не знала, сколько времени они ехали, но вот лошади замедлили бег, и экипаж остановился.
Дверцы распахнулись, мужчина вышел и протянул ей руку.
– Обопритесь о мою руку и не спешите.
Даша спустилась по ступенькам и вдохнула свежий вечерний воздух, наполненный ароматом флоксов. Перевела взгляд на мужчину и, теряя сознание, упала ему на руки.
****
Адель пришла на работу раньше с намерением поговорить с Арсением.
Молодой человек сидел в игорном зале, разговаривал с Алексеем и пил чай с печеньем Полины.
– Арсений, – француженка дотронулась до его плеча. – Удели мне минуту времени.
Он отошёл от буфетной стойки и сел за стол, давая понять, что готов выслушать её.
Когда Адель закончила рассказывать ему обо всём, что наболело у неё на сердце, он разжал губы.
– Меньше всего я хочу, чтобы ты страдала, Адель. Если ты найдёшь другого мужчину, я не буду против этого.
– Есть один посетитель, – откровенно призналась девушка. – Он смотрит на меня с большим интересом и пытается ухаживать. А меня тошнит от одной мысли, что нужно с ним делить постель. – Она горестно вздохнула и понурилась. – С тех пор, как я увидела тебя в первый раз, ты стал для меня настолько близким, что теперь я уже даже не мечтаю о счастье с другим мужчиной. Арсен, неужели ты, правда, не любил меня?
– Иногда и целуют не любя. Я чувствую угрызения совести, потому что виноват перед тобой.
– И ты полностью отдалился от меня всего лишь из-за угрызений совести? Я бы всё на свете отдала, чтобы вернуть твоё прежнее расположение ко мне.
– Хочешь, чтобы всё было по-старому? – спросил он, погладив её по руке.
– Да. Вот сейчас мне хорошо и больно. Ты можешь понять меня?
Арсений отрицательно мотнул головой.
– Почему, любимый?
– Почему?.. Наверное, отец прав. Я просто не рождён для любви.
****
Андрей Михайлович с нескрываемым интересом и любопытством рассматривал своих гостей.
Две пары полных отчаяния карих глаз смотрели на него с надеждой.
– Умоляем вас, господин Рунич, помогите нам. Сжальтесь над нашей сестрой.
– Сударыни, я обещал своей родственнице помочь вам. И я сдержу слово.
Андрей Михайлович не мог отделаться от мысли, что разговаривает с одним и тем же человеком. Так всё в этих женщинах, кроме одежды, было схоже.
Необыкновенный разрез тёмных глаз, бледные лица, светлые волосы, сложенные в мольбе тонкие руки. Весь облик этих заплаканных женщин заставил дрогнуть его сердце.
Впервые за столько лет оно сжалось от непонятного чувства.
Вглядываясь в их лица, он подумал, что редкий мужчина сможет устоять перед их очарованием и прелестью. Бог создал три одинаковых и обольстительных шедевра.
– Не беспокойтесь, вашей сестре будет оказана всевозможная помощь.
– Я бы хотела остаться с ней.
– Мадемуазель…
– Елена Лукинишна.
– Мадемуазель Елена, я отведу вам комнату в моём доме, рядом с комнатой вашей сестры. А вы, сударыня? – он повернулся ко второй собеседнице.
– Я буду навещать сестёр. Я живу в имении. Это единственное, что у нас есть, и я веду его хозяйство.
– Понимаю вас, Анна.
– Анна Лукинишна, — поправила его девушка.
– Анна. – Твёрдо повторил Рунич. – Я предпочитаю называть красивых женщин по именам. Поверьте, это не грубость и не фамильярность. Просто я не терплю условностей. Они мне кажутся фальшивыми. Вы принимаете мои условия, сударыни?
– Да, – отозвалась Елена. – Наша сестра очень утомлена и нездорова.