– Ксения Сергеевна, не надо воспринимать его как какого-то рыцаря из романов, – задумчиво глядя на неё, произнёс Рунич. – Скажите, это моя догадка или… мой сын вам нравится?
И увидел, как запылали её щёки.
– Вы не ошиблись.
– Возможно, это только порыв?
– Что вы! Не думайте, что я легкомысленная! – воскликнула она. – Ваш сын был всегда предельно вежлив и внимателен. Он не мог не понравиться.
– Простите, Ксения. Можно мне вас так называть?
– Да.
– Я не хочу усомниться в вас, но вот Арсений. Он, как бы вам сказать правильно, чтобы вы поняли... – в голосе Андрея не было жестких нот. – Он вырос без матери. У него нет сестёр и братьев. От меня он видел мало любви, ласки и нежности. Всего того, что дала бы ему мать. Ведь я мужчина. Я понял, что вы стали для моего сына не только другом, а чем-то большим. Тем, кого у него никогда не было. Сестрой. У Арсения плохое здоровье. Он очень болезнен и раним. Именно эта ранимость причина его одиночества.
– Я уверена, моя дружба поможет ему избавиться от этого чувства.
– Ксения, поймите, малейшее охлаждение с вашей стороны, ошибка, слово и всё. Ваша дружба разлетится на куски, и вы увидите чудовище.
– Как я могу забыть человека, который спас мне жизнь? В тот день, если бы он не оказался рядом, меня бы уже не было в живых. Я хотела совершить великий грех и уйти из жизни.
– У вас золотое сердце. Поймёт ли он это?
– Как бы ни сложилось в дальнейшем, – твёрдым тоном заверила девушка, – я не оставлю его одного.
– От благодарности до любви один шаг, – угрюмо отозвался Андрей. – Но и от любви до ненависти – тоже один. Ну, что же, дорогая Ксения, – он поцеловал руку девушки. – Я рад нашему знакомству и вашей дружбе с моим сыном.
– Я могу его увидеть? – робко улыбнулась она.
Рунич нахмурился. Ему не хотелось рассказывать Ксении правду, но, секунду поразмыслив, он решил: лучше горькая правда, чем ложь. Она один раз погорюет, а потом навсегда забудет его непутёвого отпрыска.
– К сожалению, нет. Он уехал.
– Уехал? – растерялась Ксения. – Куда?
– Видите ли, у него есть подруга, и сейчас он живёт у неё. Не надо искать его.
– Почему вы так легко об этом говорите, Андрей Михайлович? В таком случае, мне просто необходимо поговорить с ним.
– Ксения…
– Где живёт эта женщина? – девушка поднялась с кресла с твёрдым намерением разыскать Арсения.
Андрей Михайлович молча написал на листке бумаги адрес.
Присев в реверансе, Ксения Карницкая покинула хозяина «Дюссо».
****
Елена, поправляя подушку под головой сестры, с нежностью говорила:
– Аня прислала тебе гостинцы.
Она протянула Дарье блюдо, наполненное яблоками, финиками, печеньем и конфетами.
– Как она?
– Обвенчалась с Василием Антоновичем в воскресенье. Теперь она госпожа Ушакова.
Дарья взяла в исхудавшую руку яблоко.
– Жаль, что в такой важный для сестры день мы не смогли быть рядом.
– Даша, ты ешь, поправляйся. Аня обещала скоро навестить нас.
– Сейчас нет аппетита.
Девушка отложила яблоко в сторону.
Когда вошёл Рунич, Елена читала для сестры вслух Евангелие.
Возле кровати на столике горела лампа под стеклянным колпаком. Окна плотно зашторены.
Андрей поставил поднос с едой на стол рядом с блюдом со сладостями и позвонил в медный колокольчик.
Вскоре на пороге появилась Катя.
– Отвори окно, – приказал он ей и, повернувшись к Дарье, пояснил: – Монастырская келья осталась позади, пора тебе и солнце увидеть.
Девушка поспешно раздвинула шторы.
В комнату хлынул яркий летний день. Даша зажмурилась и отвернулась.
Катя распахнула створки окна на всю ширь и поспешила уйти, оставив хозяина наедине с гостями.
Окна спальни Рунича выходили в сад, и постепенно запах цветов заполнил её.
Елена ждала, когда он уйдёт, чтобы уговорить Дашу поесть.
Однако Андрей Михайлович вовсе не собирался покидать их. Он уселся на полукруглую софу, положил ногу на ногу и уставился на сестёр.
Под его взглядом Елена стушевалась, а Даша и вовсе была готова укрыться с головой одеялом. Наконец, набравшись храбрости, робко бросила ему:
– Я не хочу есть.
– Почему?
– Нет аппетита.
– Да, – подхватила Елена. – Даже сладости, что прислала сестра, её не привлекают.
– Даша, ты слаба. Не будешь есть, не поправишься.
Андрей встал и, приблизившись к ним, попросил:
– Разреши, Елена, я поухаживаю за своей гостьей.
Не понимая его намерений, Елена уступила ему своё место.