Арсений болезненно поморщился и промолчал.
– Признайся, только откровенно. – Андрей лукаво прищурился. – Ведь Ксения Сергеевна и тебе показалась весьма привлекательной.
– Ну, да, показалась. Наше знакомство было романтичным и необычным. – Арсений серьёзно смотрел на отца. – И всё же ты меня удивляешь, папа. Да, Ксения недурна и очень дорога мне, но одна мысль о женитьбе по расчёту внушает мне отвращение. Это же не какая-то незнакомая девушка. Это Ксения!
– Пойми, – начал Андрей, но возмущённый возглас сына остановил его.
– Нет, это ты пойми! – щёки Арсения покрылись гневным румянцем. – Я не могу так. Не могу!
– Ну, что же, – разочарованно бросил ему Андрей. – Как знаешь.
****
Закатав рукава белой блузки, Катерина убирала в комнате молодого хозяина. Увидав вошедшего юношу, возмутилась:
– Ты совсем запустил порядок! На столе всё свалено в кучу, не поймёшь, где рукописи, а где просто бумага!
– Не ругайся, Катя. – Арсений открыл шкаф, достал костюм и чистую рубашку.
Видя его сборы, девушка поинтересовалась:
– Куда собрался?
– В издательство.
– Я думала к Адели.
– Нет.
Девушка лукаво усмехнулась и заметила:
– Но ты провёл две ночи у неё.
– Если быть точным, с ней. И за это время решил: хватит с меня нашего совместного счастья. С ней хорошо, а дома-то лучше.
– Я всё поняла сегодня утром по её истерике. – Катя поправила ему галстук. – Ты завтракал?
– Приготовь мне что-нибудь.
Девушка уже подходила к дверям, когда он позвал её:
– Катя.
– Что?
– Давно хотел тебе сказать. Ну, в общем, – Арсений замялся, подбирая нужные слова. – Если отец попросит твоей руки, то с моей стороны возражений не будет. У тебя доброе сердце, и ты никогда не бросишь его. Тебя не сравнить с королевой Марго. Для неё мой отец просто хороший любовник и не более. Случись с ним беда, её и след простынет. Ты другая.
Катерина грустно улыбнулась на слова юноши.
****
Несколько дней Арсений пропадал в издательстве.
В пятницу, к удивлению Андрея Михайловича, остался дома. Обеспокоенный Рунич отправился к сыну.
Тот сидел за письменным столом и по своему обыкновению писал. Увидев его бледное лицо и тёмные круги под глазами, Андрей заволновался:
– Нездоровится?
– Голова разболелась.
Рунич коснулся губами виска сына.
– Да у тебя жар! Немедленно в постель.
Привезённый через час доктор Краев, сидя возле пациента и держа его за руку, считал пульс.
Екатерина мочила в тазу с прохладной водой салфетки и прикладывала их ко лбу Арсения, который жаловался на сильную головную боль. Стоя рядом и поджав губы, Андрей не сводил с сына беспокойного взгляда.
Наконец врач произнёс:
– Высокая температура отрицательно сказывается на работе сердца. Тахикардия.
Юноша застонал. До слуха Андрея донёсся тревожно-горячечный шёпот:
– Сестричка… Позовите Ксению.
– За ней послали.
Екатерина поменяла на его лбу салфетку.
– Скорее, скорее Ксению… Проститься… – больной с трудом открыл воспалённые глаза. – Может, больше не увидимся.
– Не волнуйся, Леонид уже поехал.
Оставив сына на попечение Екатерины, Андрей Михайлович пригласил врача в свой кабинет.
– Как Дарья? – переступив порог, поинтересовался доктор.
От Андрея не укрылось, что всякий раз, когда Краев говорил о сёстрах Уваровых, в его глазах появлялась какая-то печаль.
– Ваше лечение приносит свои плоды. Ей лучше.
– Передайте Елене Лукинишне, скоро её сестра сможет вставать с постели.
– Как мне и благодарить вас, Александр Лаврентьевич, не знаю.
– Не стоит благодарности. Вы хорошо платите, и этого достаточно.
****
Распахнув двери, Ксения вбежала в комнату и, увидев на подушке бледное лицо и закрытые глаза юноши, замерла. Её губы прошептали:
– Друг мой.
Алексей, помогавший Екатерине ухаживать за молодым хозяином, пожаловался:
– У него был сильный жар, барышня. Он вас звал. – Он поднялся со стула, уступая ей место. – Доктор обнадёжил нас, сказав, что Арсений Андреевич поправится. Вон, на столе лекарство.
Ксения села возле постели больного и положила прохладную ладонь на его лоб.