Елена повела глазами по залу и столкнулась взглядом с каким-то юношей.
Как будто обжёгшись, он вздрогнул и тотчас опустил глаза.
– Вот эта женщина! – восхищенно прошептал Алексей. – Не удивлюсь, если хозяин даст отставку своей любовнице. Слышишь, Арсений? – он толкнул юного Рунича в бок.
– Оставь меня в покое! – резко бросил юноша и быстро зашагал к входу.
Далеко за полночь Андрей Михайлович провожал Елену.
– Ну, как тебе? – полюбопытствовал он, останавливаясь у дверей. – Понравилось?
– Очень.
– Как ты думаешь, Даша сможет там бывать?
– Не знаю. За шесть лет монастырской жизни она отвыкла от мира и его суеты. К тому же сейчас Даша в подавленном состоянии, в растерянности, испугана и не совсем здорова. Нужно время, Андрей. Не торопи её.
– Я понимаю. Спокойной ночи. Прислать к тебе Полину – помочь раздеться?
– Не надо. Я привыкла раздеваться сама.
На минуту она замялась и вдруг задала неожиданный вопрос:
– Андрей, а кто был тот молодой человек, который ушёл тотчас после нашего прихода?
Рунич усмехнулся.
– Хоть немного, но он похож на меня, верно?
– Это твой сын?
– Да.
– Почему он ушёл?
– Арсений со странностями, – вздохнул мужчина. – Не обращайте внимания на его выходки, и всё будет хорошо.
– Это его комната? – она кивнула на соседнюю дверь, из-под которой была видна полоса света.
Рунич утверждающе кивнул.
– Поздно, а он не спит. Наверное, пишет стихи. Он у меня поэт.
– Поэт? – удивилась девушка. – Я бы очень хотела прочесть его стихи.
– Елена, – нахмурился Андрей. – Не нужно общаться с ним. Он… – мужчина замялся. – Как бы правильно сказать… Он нечистоплотен в отношениях с женщинами. Ты понимаешь, о чём я говорю?
– Твой сын плохо себя ведёт?
– Кроме любимой писанины он совершенно ничем не занимается. Меня это огорчает. Тем более что он не бесталанен. Имеет университетское образование, а тратит свою жизнь на пустяки.
– Почему ты не поговоришь с ним? Возможно, ему нужна твоя помощь.
– Меньше всего он слушает меня. Если я скажу ему сделать так, он сделает всё с точностью наоборот. Так мы с ним всю жизнь живём.
Андрей посмотрел на притихшую девушку.
– Тебе нужен отдых. К тому же Даша ждёт. Покойной ночи.
Простившись, он отправился обратно в залы «Дюссо».
******
Всю ночь Арсений не сомкнул глаз, потому что не мог понять, что произошло?
Ведь он знал сестру Дарью раньше и даже разговаривал с ней несколько раз. Почему же испытал шок, когда увидел её?
Тысяча почему, роилась в голове.
Почему она сняла монашеское обличие, почему оказалась здесь, а не в монастыре, почему она с отцом?
Завтра немедленно нужно всё разузнать.
«Завтра, завтра, завтра», – как молитву повторял Арсений себе, лёжа на кровати и вглядываясь во мрак за окном.
В душе не находил себе места, чувствуя, что не хватает дыхания, и только когда вспоминал устремлённый на него тёплый и нежный взгляд, его подхватывала лёгкая волна неожиданного ощущения счастья. Хотелось смеяться и плакать одновременно.
Что-то непредсказуемое, безграничное, светлое и чистое чудилось в завтрашнем дне.
******
Утром в дурном расположении духа Арсений переступил порог кабинета отца и замер.
Тот был не один. Рядом с ним стояла вчерашняя незнакомка.
Скрывая охватившее его волнение, с деланным безразличием, произнёс:
– Папа, представь меня своей гостье. Хотя не надо, – Арсений склонился перед ней в поклоне. — Меньше всего ожидал встретить вас здесь. Без монашеского платья вы ещё прелестнее.
Андрей Михайлович изумлённо уставился на сына.
Девушка, слегка кивнув в ответ, спросила:
– Разве мы знакомы?
– О, да! – улыбаясь, воскликнул Арсений. – Мы знакомы.
Её щёки покраснели.
– Я рад, что вы здесь, – он подошёл ближе. – Я не представляю, почему вы здесь, но я счастлив, что вы здесь.
– Не понимаю вас, молодой человек.
– Почему же, сестра Дарья?
– Дарья? – девушка переглянулась с Руничем.
– Разве вы не помните меня? Мы встречались с вами несколько раз.
– Дело в том, юноша, что я не Дарья. Вы приняли меня за другую.
– Знакомься, Елена, – наконец разжал губы Рунич. – Это мой сын, Арсений. Арсений Андреевич. Я говорил тебе о нём.
– Простите… Елена? – на миг Арсений смутился, но, увидев нахмуренный взгляд отца, продолжил. – Значит, ты уже говорил обо мне. Я уверен, мадемуазель, мой отец представил меня вам, как некое чудовище, которого все должны бояться, – с горечью усмехнулся он. – Арсений – это бестолковый, никчемный человек, мот и поэт, стихи которого никто не читал.