На другом столе, изготовленном из красного дерева и инкрустированного слоновой костью, – с блестящим серебряным рупором граммофон «Gramophone Et Typewriter Itd». Это музыкальная новинка с набором пластинок стоила хозяину «Дюссо» тысячу рублей.
В столовой овальный обеденный стол накрыт тяжёлой вышитой гобеленовой скатертью. Такого же гобелена шторы затеняли окна от яркого солнца.
Два уютных дивана и полдюжины стульев стояли вдоль стен. Несколько медальонов с картинами европейских мастеров украшали интерьер гостиной.
Весьма просторное помещение гостиной с тремя окнами, обрамлёнными легкими шелковыми портьерами.
Камин. Вокруг круглого столика, застланного длинной кружевной скатертью, – диван и несколько кресел.
Дубовый паркетный пол сверкал. Роспись и лепнина на потолке не кричали аляповатостью и лишними деталями.
Между окнами на полу в больших горшках – высокие, с крупными листьями экзотические растения. Посреди гостиной лежал большой персидский ковёр.
Семь комнат, две из которых были спальнями хозяев, гостиная, будуар с большим на полстены аквариумом, угловой кабинет хозяина с большими окнами, «бальный» зал, библиотека и галерея – всё в доме было со вкусом и богато меблировано.
Двери в туалетную комнату сверху украшали небольшие витражи.
Всё в доме, начиная от потолка и заканчивая натёртыми до блеска бронзовыми ручками, говорило о вкусе хозяев.
Выйдя из галереи, Елена попала на боковую лестницу, ведущую из покоев хозяев, прямо в «Дюссо». Эта лестница была ей знакома. Не один раз за эти полгода она спускалась в ресторан. Даша так и не решилась этого сделать.
Облокотившись, на балюстраду, Елена разглядывала пустые залы.
Венские кресла, столы и стулья. Позолота, хрусталь, шёлк и атлас. Пусто и прохладно. Только в камине потрескивали поленья. Опущенные на окнах тяжёлые портьеры скрывали в полумраке анфиладу залов.
Она уже собралась вернуться назад, как за одним из дальних столиков заметила сидящего мужчину. Склонившись над книгой, он что-то сосредоточенно читал.
Присмотревшись, Елена узнала в нём сына Андрея Михайловича.
Спустившись по лестнице и неслышно ступая по коврам, подошла к нему.
Углубившись в чтение, Арсений никого не замечал.
Собравшись с духом, Елена произнесла:
– Здравствуйте.
Вздрогнув от неожиданности, молодой человек поднял голову. Его ясный взгляд встретился с её блестящими карими глазами. Он встал. От волнения голос его охрип.
– Здравствуй.
Как только Арсений увидел Елену, сердце его дрогнуло и сжалось в груди.
Было в этой девушке что-то родное, близкое, и он никак не мог совладать с волнением, которое охватывало его при встречах с ней. Он даже не заметил, что обращается к ней на «ты», как к давней, старой знакомой.
Елене стало не по себе от слишком пристального взгляда юноши. Но это «ты» не показалось ей фамильярным или вульгарным.
Робея от неловкости, спросила:
– Ты читаешь какую-то книгу?
– Да, – спохватываясь, Арсений отвёл взор. – Поля Верлена в подлиннике. Это французский поэт. Книга – подарок моего приятеля по университету. У меня большая коллекция французских авторов. Когда я жил в Париже, всякий раз покупал себе новые книги.
– Париж, – задумчиво проговорила Елена, листая книгу. – Тебе там было хорошо?
– Очень! – он улыбнулся . – Я жил, как в раю. Учился в университете, участвовал в литературных диспутах среди таких же, как я, начинающих поэтов. Танцевал в кабаре, ходил на всё премьеры в «Камеди Франсе», и вообще было много интересного и хорошего. Закончил учёбу, вернулся домой.
– Ты мог бы что-нибудь прочесть мне отсюда? – попросила она.
– Конечно. – Арсений взял в руки книгу.
«В сапфире сумерек пойду я вдоль межи,
Ступая по траве подошвою босою.
Лицо исколют мне колосья спелой ржи,
И придорожный куст обдаст меня росою.
Не буду говорить, и думать ни о чём –
Пусть бесконечная любовь владеет мною –
И побреду, куда глаза глядят, путём природы,
Счастлив с ней, как с женщиной земною».
Он умолк и посмотрел на свою собеседницу. Елена задумчиво глядела на огонь.
– Какие красивые стихи, – наконец, произнесла она.
– Да. В университете я увлёкся переводом французских поэтов на русский язык. Сейчас пишу книгу. – Арсений положил томик Верлена на стол. – Моя работа подходит к концу.