Примерно такая же картина была и на русско-цинской границе. Силы маньчжурского императора сосредотачивались на противостоянии с врагами внутри Катая, но нашим территориям серьёзный ущерб наносили банды, слонявшиеся по опустевшим землям. Также весьма сложным был монгольский вопрос — без мощного давления извне там обострились межплеменные проблемы, отряды вооружённых всадников то и дело нападали на русские поселения. А уж кокандцы, терзающие Синьцзян, Джунгарию и Халху, то и дело вторгались в земли Яицкого и Амурского наместничеств…
Пусть на новых территориях нам сейчас противодействовали почти исключительно воровские ватаги, а не силы государств, но эти своры могли быть весьма многочисленными, состоящими из дезертиров, отлично умеющих владеть оружием. Для отражения подобной угрозы у нас был вполне привычный метод — казаки.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
— Здравствуй, господин есаул! Здравствуй, Назар Николаевич! Давно не виделись! — полковой старшина Марков открыл свои объятья крупному мужчине явно азиатской внешности, радостно выскочившему навстречу гостю.
— Что же ты, Степан Петрович, не предупредил, что приедешь? — сотник говорил с очень сильным акцентом, но понять его было вполне можно.
— А зачем? — смеялся старшина, разводя руки в стороны, — Мне надо твой острожек посмотреть, кордоны проверить, да дальше скакать — я к тебе не в гости приехал, а проверкой!
— К старому другу и с проверкой? — всплеснул руками азиат, — А как же пир закатить? Для меня, потомка рода Хатисука[1], это почти бесчестье!
— Скажешь тоже, бесчестье! Дело наше казацкое! Чай не в последний раз к тебе приезжаю — сейчас времени на долгие гуляния нет, а потом непременно будет. Тогда и отметим встречу как следует! Дофеи[2] как, не озоруют? — сменил тему разговора старшина.
— Озоруют, что им ещё делать! — оскалился нихонец, — Но мои ребята порядок знают. Намедни разметали шайку Чернобородого, вон голова его на шесте висит.
— Самого Чернобородого! Ох, герой ты, Назар Николаевич! Лучший ты у нас в войске сотник! Ей-ей, лучший! Так наместник и в Столицу докладывает. Не оставит тебя государь без награды.
Князёк надулся от гордости. Марков приобнял его и повлёк за собой.
— Вот что тебе скажу, Назар Николаевич, наместник наш, Алексей Григорьевич, нашему Маньчжурскому Казачьему войску людей шлёт. Караваны переселенческие к нам идут да много идут. Говорят, что велено государем всех пленных на Восток слать, а наш-то Великий князюшка к нам в наместничество твёрдой рукой не менее трети из всех забирает, а то и половину… В общем, через три недели пришлю сюда двенадцать польских семей — решай, куда их поселишь!
— Всего-то двенадцать? — огорчился нихонец.
— Так это через три недели, братец! — поморщился старшина, — Только лето настаёт. Первый караван приходит. По плану полагаю, что семьдесят четыре семьи ты получишь в этом году. Хватит?
— О! Это хорошо! Пять деревень заселю! Полусотня бойцов — это сила! Всех дофеев переловлю! Соседи цинские перестанут моих ребят задирать!
— Не льсти себе, Назар Николаевич! Пусть у цинцев здесь людишек и мало, но всяко во много раз больше нашего. Лет через десять, может, и наберёмся сил, чтобы им грозить, но пока только на наместника да армию уповаем.
— Эх! Зато мои казачки десятка их стоят!
— Это да, только вот новые людишки-то не казаки ни разу. И в егерях не служили, и в седле не сидели…
— Ничего! Научатся! Да и в семьях наших уже по пять детишек самое малое!
— Пока они вырастут, Назар, много лет пройдёт. А сейчас к нам в лучшем случае крестьяне едут.
— Ничего! Выдержим! Через год-другой волей-неволей и в седле сидеть научаться и стрелять!
— Только вот, братец, коли ты их всех в схватках положишь, кто у тебя будет землю пахать да казачков растить, а?
— Не бойся, Степан! Хатисука порядок знает! Учить умеет! Чай не просто так уже больше десяти лет в казаках хожу, и недаром сотником поставлен!
— Не обижайся, Назар Николаевич! Только я с тебя сам шкуру спущу, коли что…