— Сейчас надо, однако, Василису замуж отдать! Самое время! Скоро люди смеяться уже начнут, что она до сих пор в девках ходит! — нахмурился отец семейства.
— Разве сложно это? Она и красива, и умна, да и приданное за неё немаленькое даём…
— Ну, Татушка, Василиса абы за кого выходи́ть не желает — Фоминский ей стар, Черехов — дурак, а Сутормин — одноглазый. Всё ей не так.
— Ох, Ванечка, очень ты невнимательный… — улыбнулась Татта, — Тебе не кажется, что она больше на Арсения Морозевича посматривает?
— Так, батюшка-то его в генеральских чинах уже ходит… — смутился Никитин-старший.
— Так и ты, Ванечка, человек не простой, тебя же сам государь Иваном Кондратьичем именует. — хитро поглядела на мужа темнокожая красавица.
— Думаешь, надо намекнуть? — непонятливо спросил её Иван.
— Надо, Ванечка, надо! Пора уж Василисе замуж, прав ты! — ласково улыбнулась Татта.
— Ох, в таком деле у Лаврентия хорошо бы совета спросить. Он человек опытный, даже губернатор с ним любит побеседовать. — почесал затылок крестьянин.
— Пусть и было это всего один раз, Ванечка, но он и вправду — человек очень неглупый. Съезди к нему завтра, Ваня, всё одно же собирался.
— Да, пристань-то у нас шибко мала, тянуть нельзя — в сезон не выдюжим… — задумался артельный глава.
— Вот, и спроси его, он человек разумный, найдёт что посоветовать…
За разговором родителей внимательно следил старший сын. Молодой прапорщик отвлёкся от беседы с братьями и сёстрами и пытался по губам читать, что же говорят отец и мать. Наконец, Павел не выдержал, встал и предложил Никитину-старшему прогуляться перед сном. Иван в некотором сомнении подёргал себя за бороду, но отказываться не стал — Павла он давно не видел, да и отношения в семье были достаточно доверительными, а поговорить с глазу на глаз с так долго пребывавшем в Петербурге сыном было для отца весьма приятно.
— Смотрю, новые амбары поставили, батюшка? — начал беседу прапорщик.
— Да, сынок, маслобойню сладили, теперь к нам солнечное семя, конопляное да льняное зерно почти с пяти уездов везут! Под это дело пришлось три хранилища возвести. Вот ещё крахмальный заводик строим, с осени начнём делать. Хотели, вон, консервный завод ставить, да капиталу не хватает. Ну, ничего, через годик другой, да… — поглаживал бороду Иван, искоса поглядывая на сына.
— Что и пристань расширять хотите?
— А как же! Первое дело — наша никак не справляется, по осени-то очередь стоит… В Андреевке-то уже вовсе не получается амбары да заводики расширять, там для такого дела полсела перестраивать придётся… Ничё, я с отцом Лаврентием поговорю, он поможет…
— А что, вроде Андреевку в город преобразуют?
— А чем не город? Фонари, вон, поставили, гимназия лучше, чем в Белом городе, ещё бы Гостиный двор построить и тогда… Но пока всё это слухи только.
— А вот как в этом году рыбалка…
— Сынок, а ты мне чего зубы-то заговариваешь? — не выдержал Иван Кондратьевич, — Чай, я тебя хорошо знаю — о чём ты хочешь спросить? Не тяни кота за хвост — вижу же, что жжёт тебя что-то…
— Батюшка, я жениться хочу! — бухнул Павел.
— Чего-о-о? — даже присел отец.
— Жениться…
— На ком? — вцепился двумя руками в бороду.
— На Машке Толбаевой!
— Вот, Пашка, губа у тебя не дура… — хмыкнул ошарашенный Никитин-старший, — Дочка-то отца Лаврентия, после нашей Василисы, первая красавица в уезде. Хотя, вот Василисе Бог таланта к языкам не дал, а Машка чуть ли не на всех говорит.
— Так ты не против, батюшка? — радостно почти прокричал молодой человек.
— Что — не против? — нахмурился глава семейства, — Девка-то хорошая, я её с самого младенчества знаю, отец Лаврентий — мой наилучший друг… Но кто ты такой есть, Пашка?
— Я? — удивился младший Никитин.
— Ты, Паша! — узловатый палец Ивана уставился на сына, — Думаешь, корпус закончил, первый чин получил, дворянином стал, и всё? Теперь жениться? Ведь ни кола, у тебя ни двора. Жалование с гулькин нос, казарма, куда полк, туда и ты… Да и в полку тебе никто такого разрешения не даст, точно знаю.
— Батюшка, но ведь ты же сам Никитин!
— Эвона куда загнул… Что, Пашенька, думаешь, коли у нас в Никитинке дороги мощёные, а худых домов вовсе нету, то я богатей и тебя с семьёй содержать буду, когда тебя за ранний брак в отставку отправят?