⁂⁂⁂⁂⁂⁂
— Так что же, святой отец, сегодня день будущей славы Греции! — сэр Сэмюэл чувствовал себя просто превосходно, наконец до́лжно было случиться то, ради чего он совершил настоящее путешествие через полмира и провёл в этом чёртовом Константинополе, который местные уже все называли Цареградом, больше месяца.
— Именно, сын мой, именно… — Галактион привычным жестом огладил бороду, — Сегодня Вы, наконец, увидите результат столь масштабных усилий, щедро сдобренных многими ластами золота…
— Отлично-отлично! — потирал руки английский резидент, — Я хочу лично отдать приказ о начале выступления!
— Несомненно, сын мой. Именно Вам принадлежит это право. Пойдёмте, Вас уже ожидают…
В соседней комнате, действительно их ожидали. Но далеко не греки, которых Стивенс встречал уже много раз. За столом, ласково улыбаясь, восседали три немолодых господина, совсем не походивших на горячих и роскошно одетых южан.
— Кто это? Что это значит, святой отец? — англичанин сразу ощутил опасность.
— Господа очень хотели лично познакомиться с Вами, сын мой. А таким людям я отказать не могу… — монах улыбнулся и, привычно поглаживая свою бороду, с поклоном вышел, оставив англичанина наедине с подозрительными гостями.
— Да Вы присаживайтесь, сэр Сэмюэл, присаживайтесь. Отведайте засахаренных слив — на Днестре в этом году сливы просто невероятны… — с едва заметной усмешкой в самых уголках рта проговорил совершенно седой одутловатый человек, явно бывший старшим среди во́льно рассевшихся за столом.
— Григорий Александрович, Великий князь, наместник Юга, я полагаю… — медленно проговорил англичанин, выполняя полученный приказ.
— О! Гляди-ка, сразу узнал, шельма! — захохотал Потёмкин, хлопая по плечу соседа.
— Так, король Георг, чай, дураков не держит, Григорий Александрович! — усмехнулся тот.
— Вот, Иван Борисович, говоришь, что наш дорого́й сэр Сэмюэл — не дурак, а попал к нам, как кур в ощип! — продолжал смеяться наместник.
— Замечу, я никак не ожидал, что мне строят ловушку, и за этим строит сам знаменитый Зыков… — мрачно отозвался Стивенс, с тоской глядя на хозяев положения, — Я правильно понимаю: Вы тот самый страшный Гомон?
— Именно так. — с улыбкой отозвался третий человек, — Я рад, что Вы принимаете своё поражение так достойно, сэр Сэмюэл, и не создаёте мне проблем.
— Я предполагаю: присутствие на нашей встрече самого Великого князя означает, что мой револьвер стрелять не будет…
— Да и, кстати, яд Вам тоже не сто́ит пытаться принять, живот может разболеться… — показал прекрасные зубы Гомон.
— Да успеете ещё поговорить! — прервал пикировку Потёмкин, — Дай мне рассмотреть столь важного гостя, где ещё такого увидеть?
— Неприятно ощущать себя объектом исследования…
— Привыкайте, любезный, привыкайте! — жизнерадостность Великого князя просто била ключом.
— Это всё целиком был обман? — чуть ли не взмолился англичанин.
— Изначально, любезный, изначально! Вы так прекрасно расходовали золото драгоценного короля Георга, что прерывать Вашу «успешную» работу нам было никак не с руки…
— Боже мой…
— Ну, не переживайте Вы так, любезный! — Потёмкин внимательно посмотрел на Стивенса, — Убивать Вас никто не собирается, а пути назад у Вас всё одно нет — граф Солсбери Вам такого афронта не простит. Так что, готовьтесь вспоминать подробности и рассказывать, рассказывать и рассказывать. Вон, Иван Борисович умирает от любопытства, а уж после него целая очередь выстроилась…
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
Человек в чёрном требовательно стучал в ворота, не обращая никакого внимания на ранний час. Питер Томсон, по кличке «Два зуба», хитрый старый негодяй, который исполнял в этот раз функции привратника, нутром понял, что посетитель имеет все права вести себя именно так, и без обсуждений провёл его к Ричарду Саймону.
Сэр Ричард был поднят с постели, но документы, показанные ему мрачно улыбающимся вестником, заставили его немедленно покинуть уютное здание, в котором располагалась секретная служба, возглавляемая сэром Самюэлем Стивенсом. Перед своим внезапным отъездом молодой аристократ коротко сообщил Бэрту, что его немедленно вызывает к себе его дядя, граф Солсбери, находящийся сейчас в Оксфорде, и именно его заместитель остаётся старшим. Сам Саймон являлся племянником супруги графа, поэтому рассчитывал, что его вызов связан с приятными изменениями по службе, и задерживать своё отбытие никак не собирался.