Старик горделиво подбоченился, но не выдержал и снова хихикнул.
— Думаешь, государь, что что-то не так пойдёт? — здесь он резко отбросил шутливый тон и продолжил уже совершенно серьёзно, — Что может случиться?
— Да, не дай Бог, хоть кто-то на миг решит, что нас можно в бою одолеть! — я покачал головой и скривился.
— Вот что тебя гложет, государь… — проговорил мой собеседник и прикрыл глаза в задумчивости.
Я ему не мешал. Меня самого охватили мысли, только отличные от темы нашего разговора. Суворов готовился к уходу, очередной мой друг, которого мне будет не хватать. Пусть другом он мне стал сравнительно недавно, но всё же… Как же мне его будет не хватать…
— Мишенька борозды точно не испортит. — прервал мои тяжкие думы генералиссимус, в возбуждении он даже прихлопнул руками по ручкам кресла, в котором сидел, — Он у нас самый до славы охочий да хитрый, ему больше всех надо — его необходимо на главную армию назначать!
— А как же…
— Карпухин — он умный да верный! — прервал меня Суворов, а я в ответ лишь улыбнулся, уважая старика-полководца, — Платоша всё поймёт — не сомневайся, здесь больше за нашего Николашу Боунапарта надо переживать — у него тоже страсть к власти вельми великая, он, словно бык-производитель, рядом с собой других не терпит. Женить бы его надобно, государь! Женить поскорее, а то глупостей понаделает…
— Так что же, Кутузова на главную армию, а Боунапарту — к Вене идти? Так?
— Вот только в Вену войти Мишенька должен, а Николаше и Буды хватит — пускай он получит свою славу в Венгрии.
— Так, а как же с Германией-то ты разобраться видишь, Александр Васильевич?
— А что, Германия? Падёт Вена, там и понятно станет, кто куда пойдёт…
— Карпухина, на север отправим? — посмотрел я на собеседника.
— Да, Платоша своё дело туго знает, а там непросто будет. Небось, Джервис на Средиземное море пока не пойдёт, так что англичане в Голландии будут до последнего сидеть… Ничё, Платоша справится!
— Сам в нём нисколько не сомневаюсь. Думаю, что он…
— Да, — понял меня с полуслова старый полководец, — Ему надлежит жезл генералиссимуса вручать. Платон Абрамович не подведёт. Да и Миша Голенищев-Кутузов токмо с ним смириться и сможет…
— Смирится ли? — прищурился я.
— Побаивается он его — побаивается! — хихикнул Суворов, — Платоша ведь тоже хитёр, аки лис, да стыдится интриг, но вот Мишу на место ставить себе позволяет. Дружочек мой Кутузов и смекнул, что не стоит ему так просто с Карпухиным ссориться. Маша лучше подождёт. Так что, Платоша — только он.
— Ох, Александр Васильевич, ты уж выздоравливай! — грустно покачал я головой, — Ты всех насквозь видишь, коли сил не хватает, посадил бы тебя подле себя да советовался…
— Ох, государь-батюшка! — взгляд старика стал пронзительным и ясным, он словно рентгеном просветил меня насквозь, — Место моё уж на погосте, чего мне из себя соколика строить. А ты и так всё это знаешь! Ведь знаешь… Кому ты польстить-то хочешь? Я ведь ещё во времена Анны Иоанновны уму-разуму учился! Я такого навидался… Наверняка уже и приказы отдал, а ко мне только для политеса приехал, а?
— Нет, Александр Васильевич, приказов уж точно не отдавал! — с улыбкой посмотрел я на Суворова, — Мудр ты, но меня всё же слишком высоко держишь. Без твоего мнения такие дела я делать точно не стану — никогда ты меня не подводил, что же я, совета твоего не послушаю?
— Не послушаешь, али не послушаешься? — весело изогнул бровь мой собеседник.
— Может, и послушаюсь! — рассмеялся я, — Чего же умного человека не послушаться-то?
— Так что? Чем-то помог тебе, государь-батюшка?
— Помог, Александр Васильевич! Помог — не переживай!
Возможно, я был не прав, что в тот день пробыл со стариком не так долго, как мог бы, да и с внуками его почти не поиграл, однако, мне очень нужно было подумать.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
Всё покатилось к развязке в тот момент, когда австрийцы решили, что достаточно опустошили своё приграничье. Относительная лёгкость этого деяния резко подняла их самоуверенность, щедро подкреплённую жадностью и уже установившейся привычкой к грабежам и насилию. Союзники широким потоком ринулись через внешние границы, рассчитывая создать зону опустошения, достаточную для затруднения прохода противника. Ну, по их мнению.
Иррегулярная кавалерия союзников, в частности, проникла в Трансильванию и Валахию. Однако, к их несчастью, командующим на Дунае был весьма резкий Боунапарт, который не стал дожидаться, пока габсбургские пиявки вдоволь насосутся крови уже почти русских подданных, сначала разбив противника в сражении под Липовой, а следом организовал успешное преследование и совершенно уничтожил силы вторжения. Пленных было довольно, но убитых было большинство — местное население весьма огорчилось, увидев намерение захватчиков, и резво резало раненных и отставших.