— Всегда знал, Николай Оттович, что на Вас можно положиться! — подал капитану руку Неверов.
— Что Вы, Степан Епифаныч, русские рабства не приемлют, да и детей в обиде не оставят! Правильно я говорю, Збышек? — обратился он к боцману.
— Раб, не раб — у нас в царстве такого нету, человек он и есть человек! Верно хозяин сказал: Господь бы нам детских смертей не простил, а Богородица за нас бы не вступилась! — криво улыбнулся рыжий кашуб, — Грех за этих-то нелюдей точно отмолю!
[1] Версаль — резиденция французских королей возле Парижа, гигантский дворцово-парковый комплекс, строительство которого заняло около ста лет и стоило более 25 млн ливров (более 10 тыс. тонн серебра).
[2] Машина Лейбница — одна из первых вычислительных машин, созданная знаменитым немецким математиком Готфридом Вильгельмом Лейбницем. Один экземпляр действительно был подарен Петру I.
[3] Арифмометр — портативная механическая вычислительная машина, предназначенная для точного сложения, вычитания, умножения и деления.
[4] Пьемонт — часть территории Сардинского королевства на северо-востоке Италии с административным центром в г. Турин.
[5] Милан — Миланское герцогство на Севере Италии в составе Австрии.
[6] Status Quo — текущее или предшествующее состояние дел.
[7] Карлота Жоакина Бурбон (1775–1830) — старшая дочь короля Испании Карла IV, с 1790 г. супруга Португальского принца Жуана (с 1792 г. регент при матери, королеве Марии I, признанной безумной).
[8] Графство Арран — территория Аранских островов в Заливе Голуэй (Ирландия).
[9] Кашубы — западнославянская этническая группа, проживающие в современном Польском Поморье.
[10] Лимерик — город в одноимённом графстве, на юго-западе Ирландии.
[11] Береговое право — средневековое право, определявшее, что жители побережья морей, озёр, рек могли присваивать себе всё, находится на этих территориях.
Глава 5
Золота у нас было достаточно, переселенцы только увеличивали нашу экономическую мощь, причин волноваться за бюджет не виделось. Мы обменивали золото на самый важный в настоящее время ресурс, о котором мало задумывались наши соседи: на людей, что помогали нам получать это золото обратно в обмен на товары, изготавливаемые этими же людьми. А если учесть, что в настоящее время примерно треть внешнеторгового оборота обеспечивалась уже бумажными рублями, то ситуация представлялась ещё более благоприятной и даже очень перспективной.
Единственным минусом всей этой операции было то, что резко росло количество попыток подделки наших денег, причём как бумажных, так и металлических, с чем достаточно больши́м успехом боролись мои специальные службы.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
— Значит, Иван Борисович, сомнений особых нет? Эти порченые монеты и фальшивые ассигнации идут из-за рубежа, и за всем этим стоит мой венценосный брат, император Франц?
— Да. — Зыков был спокоен и уверен в себе, словно бы каждый день докладывал лично императору. Впрочем, надо заметить, что он был в фаворе и это был уже третий его доклад лично царю. К тому же Павел Петрович сегодня вообще был особенно благодушен, — Безусловно, государь. Император умудрился лично отметиться в этом деле, причём неоднократно. Его видели двое, кроме главного его фальшивомонетчика де Больи, он засветился перед печатниками Бедтенером и Киршхоффом, интересовался процессом…
— Зачем ему это было нужно? — удивился государь.
— Могу объяснить подобное событие исключительно его любопытством. — развёл руками следователь.
— Почему же его никто не остановил? Ну, или, на крайний случай, не допустил бы отъезда свидетелей такого безрассудства из замка Карлштейн? — покачал головой Павел.
— Де Больи предполагает, что причиной тому крайнее нежелание императора Франца дать знать об этом канцлеру Тугуту, который был категорически против этого проекта. — спокойно отвечал Зыков.
Павел удивлённо взглянул на Пономарёва, сидевшего немного в стороне, и, увидев кивок того, сменил тему:
— Что же, имея на руках такие доказательства, мы найдём способы, как использовать эту информацию. Благодарю вас за столь прекрасно сделанную работу, господин генерал-майор!
— Генерал-майор? — удивился следователь, — Но я…
— Вы, генерал, Иван Борисович! — усмехнулся император, — Вы же не сомневаетесь в моих словах? А теперь, будьте любезны, оставьте нас наедине с Захаром Памфильевичем.