Такими помощниками были дружественные нам монгольские и японские княжества, но противостоять тем же Цинцам они не могли. Опору на Востоке мы смогли найти в Корее, которая долгое время была вассалом китайцев. Особую роль в присоединении государства Чосон к союзу с нами сыграл Роман Левальт-Езерский, молодой востоковед, дипломат и разведчик. Волею судьбы юноша оказался подле матери наследного принца Гонга, госпожи Су.
Обладая авантюрным характером, молодой поляк, в юности звавшийся Ромуальдом, быстро проник в альков[10] наложницы[11] покойного вана[12] Чонджо. Совсем не старая ещё, незаконная супруга бывшего правителя государства подпала под влияние нашего человека. Езерский отлично воспользовался страхом молодой женщины перед регентшей, королевой Есун, властной и жестокой особы, которая, по слухам, и отравила предыдущего вана.
Госпожа Су и Езерский отлично сыграли в придворных интригах, свергли регентство и установили власть молодой королевы. Ситуация в Корее была ничуть не проще, чем политика Речи Посполитой — аристократические кланы непрерывно копали друг под друга, убивали своих противников просто самозабвенно, с непередаваемым искусством и удовольствием, и всё это обострилось на фоне исчезновения могущественнейшего сюзерена в лице империи Цин. В общем, в этой кровавой каше мои привычные к политическим хитросплетениям агенты весьма неплохо справлялись, и Езерский вскоре заделался первым министром при новой королеве.
Корейские, а точнее, пока чосонские контингенты, в которые правительство королевы Су тотчас же начало справлять потенциальных мятежников, стали весьма важной частью нашей армии в регионе. Неплохо себя показали корейцы и на Хонском острове, где помогли подавить несколько междоусобных войн, и на Хуанхэ, где нашим войскам пришлось отбиваться от мятежных местных князьков.
Более, того, история молодого поляка, ставшего королём в дикой, но очень богатой стране, оказался подлинным бриллиантом в коллекции сюжетов для авантюрных романов, которые просто захватили Европу. Мои издатели опубликовали три книги по данному сюжету, причём одну специально для Польши, в которой произошёл просто взрыв интереса к Русской Азии. Начитавшись истории Ромуальда Левальт-Езерского буквально тысячи, молодых и не очень, людей устремились на самый Дальний Восток.
Во многом, это помогла и нашему освоению новых земель и сняло напряжение в само́й Польше, где кипели страсти — как и планировалось, провинции просто ненавидели друг друга, и никто не был в силах как-то пригасить растущую взаимную неприязнь. Хотя надо заметить, что мы-то, в общем-то, и не собирались этого делать.
Всё же, польский роман был не столь популярен, как два других. Конечно, наибольшую известность получила английская книга с названием «Одинокая звезда», которая также простимулировала отъезд множества пассионарных личностей в колонии, но здесь наши земли получили лишь часть от этой волны. В России же самым продаваемым стал роман Никольского. Надо заметить, что сам писатель и учёный тоже оказался определённой проблемой, хотя и не совсем по своей воле.
⁂⁂⁂⁂⁂⁂
— Павел! Нам требуется немедленно поговорить! — младшая сестрёнка совершенно бесцеремонно нарушила мой покой во время прогулки. Сегодня Ася чувствовала себя не очень хорошо, и я посвятил свою привычную передышку в работе размышлениям, которые прервал визит моей резкой и стремительной родственницы.
— Добрый день, Катенька, ты забыла пожелать мне здоровья! — с несколько раздражённой усмешкой поприветствовал я нежданную гостью.
— Здравствуй, Павел! — Катя ничуть не смутилась, — Будь любезен, удели мне своё августейшее время!
— Для тебя, дорогая сестра, я всегда доступен, чему порукой хотя бы то, что тебя беспрекословно пропустили ко мне. Однако, тебе не кажется, что для серьёзных разговоров требуется несколько другая обстановка, чем идеалистическая картина весеннего парка, в котором так приятно предаваться мечтам и думам? — пытался отбиться я.
— Я требую немедленной аудиенции! — тут же начала закипать она.
Я прекрасно осознавал, что моя вспыльчивая младшая сестрёнка сейчас находится в сметённых чувствах и способна отмочить любую глупость, и это принудило меня отвлечься от отдыха и почти медитативного размышления на фоне весенней природы и внимательно посмотреть на Катю:
— Что ты хочешь, девочка? — ласково спросил я.
— Я тебе, братец, давно не девочка! Изволь видеть во мне не ребёнка, но взрослую девушку! Я написала уже две научные работы, которые опубликованы в «Академическом вестнике»! Я требую, чтобы ко мне прислушивались!