ОРКЕСТР БИОРИТМОВ
Мы готовы принять информационную теорию в любом ее варианте, благо она сама готова принять многое. Нам, безусловно, импонирует ее непредвзятость, терпимость и широта. Но к сожалению, свои рассуждения она не всегда доводит до конца: кое-что недоговаривает, кое-где отделывается расплывчатыми метафорами, а кое о чем умалчивает совсем. Как, например, представляют себе ее сторонники «реорганизацию» информации или наведение порядка на складе? Что же именно происходит с информацией в первых трех циклах «медленный сон — быстрый сон» и, если к концу третьего цикла реорганизация завершается и информация в память уже «введена», то какой цели служат четвертый и пятый циклы, часто обходящиеся без дельта-сна и состоящие в основном из сонных веретен и быстрого сна? Все задачи, какие только можно придумать, решены, а мы зачем-то спим. Неужто так сильна инерция суточного ритма и мы спим только потому, что на дворе еще темно? А если это действительно так, то почему наша инерция предпочитает именно быстрый сон, а не дремоту, например, что было бы гораздо естественней?
Рассуждая таким образом, мы неизбежно приходим к выводу, что коли инерция делает столь странный выбор, то это вовсе не инерция и суточный ритм тут ни при чем. Если он и заставляет нас отходить ко сну, то зачем ему приковывать нас к постели расслаблением мышц и завлекательными утренними сновидениями? Пусть бы шло, как идет. Так нет же! Мало нам трех циклов; без пяти или хотя бы без четырех вся наша психика полетит кувырком, и мы забудем, что такое полноценное, нормальное бодрствование.
Наши вопросы и недоумения спешит рассеять еще одна теория, которую развивает доктор медицинских наук Н. И. Моисеева из Института экспериментальной медицины в Ленинграде. В течение дня, каким бы он ни был, говорит она, ритмическая согласованность в работе мозговых структур приходит в упадок. Все структуры участвовали в процессе бодрствования по-разному, и вот теперь, к вечеру, одна уже выработалась целиком, и ей надо срочно восстанавливать свой биохимический баланс, другая израсходовала свои ресурсы наполовину, а третьей так и не пришлось поработать, и все ее функциональные, химические и прочие возможности будут ждать своего часа. Словом, гармонии в биоритмах никакой, один хаос и разноголосица, отчего мы и чувствуем себя разбитыми и соображаем плохо (вот он, затоварившийся склад!). Надо, чтобы все структуры снова настроились на один лад.
Как же происходит эта настройка? Во время медленного сна скорее всего идет регулировка внутренних ритмов каждой мозговой структуры, каждого нашего органа, каждой клеточки, а во время быстрого налаживаются гармонические взаимоотношения между ними. Может быть, схема эта чересчур груба, но то, что одна из задач сна — настройка биоритмов организма на оптимальный режим, это несомненно. Человек погружается в сон, и присущие бодрствованию функциональные связи между мозговыми структурами на время распадаются — об этом можно судить по снятым с каждой из них электроэнцефалограммам. Структуры как бы замыкаются в себе, настраиваются, саморегулируются, затем связи постепенно восстанавливаются, начинается общая регулировка, и вот уже наш оркестр биоритмов готов к разучиванию новой музыки дня. Сделать это во время бодрствования, ясное дело, невозможно: структурам и их ритмам не до себя, они заняты игрой или, выражаясь строго научно, активным взаимодействием со средой.