Геннадий поднимается и тоже выходит из купе. В окнах коридора те же пейзажи. Желтые, оранжевые и красные пятна всюду выступают веселыми мазками, вызывая своей глупой радостью жалость и досаду.
Солнечные лучи заливают весь вагон и в коридоре душно от их тепла как в разгар лета. Хорошо бы подойти к единственному открывающемуся окну, но оно занято молодым офицериком. Курит. Впрочем, сигарета у него догорает и стоит немного подождать. Вскоре он выбрасывает окурок в окно, плюет туда же и собирается уйти, но спотыкается о швабру, которой ему перегородила путь неизвестно откуда появившаяся Ленка.
Тот с удовольствием вступает в игру. Они о чем-то треплются — различить слова на расстоянии трудно. Ленка, судя по гримасам отчаянно кокетничает. Жалкая потаскушка! Геннадий отворачивается к окну.
— А ты не женат случайно? — кричит потерявшая всякую совесть проводница.
— Нет. Не успел.
— Тогда приходи.
Он слышит хлопок дверью и смех Нины.
— Он что, действительно собирается прийти?
— Пусть приходит. Может подарит значок отличника боевой подготовки. Я их коллекционирую, — слышит он совсем рядом голос Ленки и чувствует как швабра чиркает его по ботинку.
— А, это ты…, — голос невыразительный, словно прочитала строку из газеты.
Скорее всего, она и взгляд не отрывала от швабры.
Геннадий молча выходит в тамбур и останавливается у двери. Стекло на двери грязное, да и желания всматриваться в знакомые пейзажи не возникает желания. Зато высказать дрянной девчонке все, что он о ней думает и выйти на первой же попавшейся станции хочется нестерпимо. Но ради чего?! И ради кого?! Следовало бы потребовать у проводников место в пассажирском купе, но заводить об этом разговор уже нелепо, скоро конечная, да и свободного места найти уже невозможно, а то, что отмечено в билете он уступил пожилой женщине из общего вагона, правда, по Ленкиной же инициативе. Взамен она устроила его в служебном — с чего все и началось. Он вовсе не рассчитывал сблизиться с нею и, каким образом все произошло — уже не понять. Когда он вошел в вагон со своим чемоданом с красочными наклейками югославских отелей Ленка несколько секунд рассматривала его, затем, не спросив билета вдруг захлопнула дверь служебки перед его носом. И все-таки уже тогда она понравилась ему. И, видимо, больше чем следовало, иначе с чего все эти расстройства по поводу ее вытанцовываний перед первым попавшимся засранцем в форме. Да и черт с ней!..
Хлопает дверь и слышится знакомое шуршание швабры. Затем шелест прерывается. Геннадий чувствует ее спиной и поворачивается. Грешница в позе раскаяния. Он поднимает ее лицо за подбородок и с удивлением видит в ее глазах слезы. Коротко блеснув глазами Лена отворачивается.
— Ну, что ты…, — бормочет он и притягивает ее к себе.
Она отталкивается, вынимает из нагрудного кармана платок и вытирает слезы.
— Я плакала от смеха. Вспомнила еще один анекдот. Хочешь …
— Перестань, Лена! — обрывает он.
Она шмыгает носом.
Генка снова обнимает ее в тот момент, когда она пытается уйти.
— Ты забыла дать мне свой адрес.
Откинувшись, она снисходительно усмехается.
— Да-а! Не может быть… А зачем?.
— Ну, я может быть приеду к тебе.
— Может быть… А зачем?
Геннадий не находится с ответом.
— Если ты о чем-то переживаешь, то напрасно, ничего не случится, я уже… в положении.
Геннадий мычит в растерянности, потом глупо спрашивает.
— Как?
— Как обычно.
Он невольно взглядывает на ее живот.
— Что-то не видно…
— Так только три дня прошло…, — глаза ее насмешливо колючие.
Геннадию кажется, что глупее он никогда себя не чувствовал.
— Вот это анекдот и есть…, коротко смеется Лена.
Она поворачивается, но Геннадий ловит ее за руку.
— Ты забыла дать мне свой адрес, — повторяет он.
Лена вглядывается в его лицо, затем молча вынимает из нагрудного кармана авторучку и блокнотик. Пишет уверенно и быстро. Вырывает листок и протягивает ему. Словно квитанцию на оплату штрафа.
— А теперь иди в служебку. Через час приезжаем, — распоряжается проводница и уходит.
Геннадий невольно взглядывает в дверное окно. Поезд мчится на полной скорости, но иллюзии свободного полета уже не создается. Стальная колея цепко держит состав в строго заданном направлении. Появляются первые строения пригорода.