— Как же тебя называть?
— Да можешь так же, Кристиной, — ее губы игриво улыбнулись. — Я уже и привыкла даже.
— Зачем ты убила этого беднягу?
— Он знал, кто я. Зря вы решили его отпустить. С другой стороны, вы же не могли продолжать свои задушевные беседы до бесконечности? Я так надеялась, что кто-нибудь из вас в конце концов сорвется, но нет, вам надо было блеснуть гуманизмом, идиоты!
— Тебе понравилось в "Жемчужном"? — спросила Алина, глядя на нее застывшим взглядом. Кристина пожала узкими плечами.
— Ты знаешь, не очень. Не выдержала, сорвалась — очень хотелось проверить, каково это не во сне, — на ее лице появилась смущенная, виноватая гримаска. — Глупость сделала, знаю. Больше не повторится. Там было совсем не так, как с вами. Во-первых, очень опасно. Один из охранников чуть меня не убил, козел! Хотя… как мужик он был очень даже ничего… А вовторых, было очень скучно. Никакого простора для фантазии!
Петр икнул и машинально прикрыл рот мозолистой ладонью.
— Фантазии?! Психичка!
— Не оскорбляйте меня, Петр Алексеевич, — кротко заметила Логвинова. — Иначе я внесу в вашу жизнь очень большое разнообразие. Равно, как и в вашу смерть!
— Но зачем все это?! — изумленно вопросил Олег, все еще не в силах поверить. — На хрена?! Бросить все, изменить пол, погнаться за этими вшивыми исследователями, влезть в их опыт… Для чего?! Из-за снов?!
— Это не просто сны, — Кристина мечтательно улыбнулась. — Это реальности — бесчисленное множество реальностей, в каждой из которых я бог, даже больше, чем бог! Жаль, ты этого никогда не узнаешь, Олег. Это потрясающе. Я поняла это сразу, еще в прошлый раз… но они убили меня! И они, и этот снотворец, сволочь! Но, как говорится, я недолго горевала. Я тренировалась, я совершенствовалась. Конечно, мне многого не хватало, но это мне мог дать только Кирилл. Поэтому я вошла с ним в контакт и взяла то, что мне было нужно. Я научилась всему!
— Это ты убила его?
— Ну конечно. Он был слишком самонадеян, к тому же в последнем сне допустил немало ошибок. Я утомилась исправлять их, — она сокрушенно покачала головой. — Зато теперь я могу делать все, что угодно. Я могу быть кем угодно. А эта реальность… она слишком примитивна, поэтому мне уже было не важно, кто я здесь — мужик или баба!
Кристина переступила с ноги на ногу, потом обмахнула Алину недоумевающим взглядом.
— Я так и не смогла понять, зачем он включил тебя в опыт? Ты выпадаешь из ряда, но ты и не снотворец. Так… маааленький божок с детскими цветочными мирками. Но этого было достаточно, чтобы здорово мне там подпортить! Мне хотелось поиграть в реальности, неотличимой от настоящей, а ты начала ее разваливать своими дурацкими придирками и наблюдениями! Народ переполошила! Этот кретин, — она взглянула на очень бледного Евсигнеева, — свихнулся и застрелил Жорку, а у меня для него был припасен такой отличный планчик!.. Не дергайся! — рука Кристины навела пистолет на лицо качнувшегося было вперед Жоры. — Хочешь снова пулю словить?! Хоть я и сильно изменилась за этот год, но у моего тела все те же реакции отличного охотника!.. Знаете, мой приятель по телу был таким придурком!.. Хорошо, что он не вернулся в реальность вместе со мной! Кристиночку, конечно, жаль, неплохая получилась работа! Как, Олежа, понравилась тебе моя Кристина?
— Мудак! — буркнул Олег и почесал затылок, после чего поправился. — Сука!
— Фу, как грубо! — пожурила его Логвинова. — Но, вижу, понравилась!
— Всех ты нас не убьешь, шизофреничка! — зло сказал Жора. — И тут тебе уже никуда не деться! Теперь, когда мы проснулись и…
Кристина прервала его изящным покачиванием левой руки с торчащим указательным пальцем, на котором все еще позвякивал брелок с округло сияющей жемчужиной. Потом улыбнулась — неожиданно сочувственно.
— Бедные вы, бедные… А почему вы так уверены, что вы проснулись?
Она махнула взглядом в сторону потолка, потом посмотрела на них и снова улыбнулась. Алина, а следом за ней и остальные медленно подняли головы и посмотрели на потолок.
С потолка свисала, кружась и покачиваясь, легкая причудливая подвеска — немыслимо ажурное сооружение из латуни и тонкого цветного стекла, и едва их взгляды упали на нее, как она закружилась в знакомом воздушном танце, выпевая задумчивую хрустальную песню.