Выбрать главу

- Ну что, парни, будем знакомы! Я — Данила. Заниматься хотите? — бодро пискнул он, переместившись в наш угол. Готовность «парней» тренироваться таяла с каждой минутой, но делать было нечего, мы уже все равно пришли, к тому же в зале было зябко и, чтобы окончательно не замерзнуть, не помешало бы подвигаться. После разминки все расселись по кругу и прослушали лекцию о том, почему «славяно-горицкая борьба» круче самбо, карате и бокса. Основными аргументами было то, что она древняя и то, что она русская. Не ограничившись словесными доводами, тренер вдруг вперил пылкий взгляд в моё полное здорового скептицизма лицо — он явно хотел подраться.

- Ты! Иди сюда! — Данила потянул меня в центр круга и, притащив откуда-то ржавый кухонный нож, стал ко мне спиной и приказал приставить тесак к его горлу.

- А теперь, попробуй перерезать мне глотку, — сварливо прогундосил он, после чего запрокинул руки назад, с силой вцепился мне в волосы и начал довольно безуспешно тянуть мою голову вниз и вбок.

В спортзале повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь агрессивным сопением дергающего меня за локоны сенсея. Я был обескуражен таким нетривиальным подходом к обороне против ножа и, скривившись от боли, продолжал стоять, держа нож у горла Данилы. Унизительная эта ситуация бы длилась ещё Бог знает сколько, но я, наконец, сообразил, что пора бросить нож на пол, после чего довольный Данила отпустил мою причёску и, приосанившись, горделиво обвёл взглядом учеников.

К моему удивлению кроме меня и моего брата все остальные ученики взирали на основного сечевика с глубоким почтением и вниманием.

- На самом деле ты бы просто не смог меня порезать, — снисходительно объявил он мне. — Моя кожа в экстремальной ситуации становится, как камень. Достигается специальными упражнениями.

Приободрившись после «победы» надо мной, тренер видимо решил развить успех, и позвал в круг моего брата.

- Свиля! Тактика травы и ветра, — загадочно произнёс он и вдруг затрясся, дергаясь всем телом.

Сначала я даже слегка запереживал за него, заподозрив эпилептический припадок, но через несколько секунд хаотичные движения стали более упорядочными и плавными, и он, довольно непристойно вихляя бёдрами, на цыпочках направился к моему брату.

- Толкай меня, — приказал он. Дима легонько толкнул тренера в плечо, после чего тот изогнулся в виде вопросительного знака, (это, как я понял, должно было символизировать траву на ветру) и с размаху агрессивно шлёпнул ладошкой по каменному плечу брата.

- Возвращаю энергию, — завопил он угрожающе.

Дима нахмурился и, резко выпрямив левую руку, толкнул тренера в грудь. Не ожидавший такой стремительной атаки тренер, несолидно взмахнул руками и неуклюже шлёпнулся на пятую точку.

Среди юных сектантов пронёсся неодобрительный ропот.

- Молодец! — вскочил с пола Данила, потирая ушибленную попу. — Ты вернул энергию. Быстро схватываешь!

На лице его играла поощряющая улыбка, но маленькие красные глазки загорелись недобрым огнём.

- Держи нож, — зловеще произнес он.

Дима взял в правую руку нож и вытянул перед собой в непосредственной близости от брюшка сечевика. На этот раз учитель не был настроен шутить, резко схватив брата двумя руками за запястье, дёрнул, пытаясь выкрутить ему руку с ножом. Однако ничего не произошло, железная рука бывшего борца осталась на том же месте. Дима явно решил поиздеваться над тренером.

Покрасневший от натуги Данила дёргался из стороны в стороны, гневно тряся щёчками, но, то ли мой брат, действительно очень быстро схватывал древнее сечевое искусство славяно-горцев, то ли просто разница в физической подготовке была обширна, но кончилось всё тем, что тренер позорно отпустил руку с ножом и затравленно уставился на брата, пытаясь восстановить дыхание.

- Та…так… нельзя… слишком жёсткий… любой удар тебя… сру…срубит. Надо… ги… гибче, — Дима меланхолично пожал плечами и вернулся к остальным ученикам.

- Ну, ладно, ты пока новичок, — заявил, отдышавшись, тренер, уже более уважительно поглядывая на брата. — Сейчас смотри, как надо гибко работать.

После этого на арену был вызван один из двух здоровяков и, на мой взгляд, начало происходить уже какое-то совершеннейшее порно. Заставив здоровяка, которого звали Сергей, раскинуться на полу, учитель разместил на его могучей груди своё сисадминское тельце и сообщил залу, что теперь «Сергей должен попытаться выбраться из-под него».

Дрыщи-ученики вокруг оживились, им явно было не в диковинку наблюдать это действо.

Сергей начал неловко ворочаться под тренером, который довольно точно скопировав движения бурдюка с…эээ… допустим, водой, стал бултыхаться сверху, изредка, приподнимаясь и вновь агрессивно плюхаясь на самые неожиданные места Сергея. Изредка он поворачивал голову к аудитории и комментировал полную неспособность Сергея выбраться.

- Позём! Пассивное сопротивление! Пассивное сопротивление! — возбуждённо вскрикивал он. — Я не трачу энергии!

После полутора часов таких занятий мы твёрдо решили, что здесь нас видят в последний раз.

- Однажды ко мне пристало трое здоровых хулиганов, и знаете, как я их победил? — решил нас попотчевать напоследок сенсейской мудростью Данила. Нам стало интересно, как «это» может победить кого-нибудь, да ещё в количестве трёх штук.

- Я убежал, — последовал ответ.

- Несомненно, — сказали мы.

Уже темнело и долгий путь назад, через ночную промзону казался особенно непривлекательным.

Эпизод 3: Страх и ненависть в Тырнаузе

Ржавый ПАЗик зелёного цвета трясся по разбитой дороге уже третий час, и горячая пыль из раскрытых по случаю июля окон степенно оседала на наших с братом бронзовых от загара лицах, красиво подсвеченных кабардинским закатом. Конечной точкой назначения был захолустный высокогорный городишко Тырнауз в Приэльбрусье, где на следующий день открывались большие борцовские соревнования имени известного кабардинского борца, о котором я раньше ничего, впрочем, не слышал.

- Немного теплее за стеклом, но злые морозы… — подавленно стенал Юра Шатунов из похрюкивающих колонок, с трудом перекрывая нестройный хор тренеров по борьбе, которые уже успели не слабо поддать дешёвого коньяку и теперь, весело подпрыгивая на ухабах, с жутким акцентом вопили хиты советской эстрады, коверкая и забывая слова. Автобус, набитый всем борцовским истеблишментом столицы Кабардино-Балкарии, петлял по холмистой местности близ селения Аушигер.

Настроение у нас с братом было паршивое: несмотря на регулярные победы, участвовать в соревнованиях он не любил; мне выступать на таком высоком уровне нравилось, но пока я мог похвастаться только чередой живописных поражений. Очередной «пролёт» мог заставить тренера задуматься о том, чтобы перестать таскать меня по соревнованиям, признав в случае со мной свою педагогическую несостоятельность.

Пока же тренер продолжал верить в меня, хотя приводило это лишь к тому, что я выходил на «ковёр», проигрывал за несколько секунд и, сокрушённо покачивая помятой причёской, направлялся в раздевалку. Я уже оставил надежду на то, чтобы занять какое-то место и вернуться домой с грамотой и призами, и жаждал одержать хотя бы одну ничью. Шанс был призрачно мал, а вера в свои силы таяла по мере приближения к Тырнаузу. Поделиться переживаниями с братом я не мог — мы, как обычно, были в ссоре и не разговаривали.

Дрались мы с братом в детстве и подростковом возрасте постоянно. Избивали друг друга в школе, получая нагоняй от учителей, бились дома, где сверху ещё добавлял подзатыльников сурового нрава отец, мутузились на отдыхе, в гостях и во время поездок.

Не проходило и полчаса после очередной выволочки, как брат уже пробивал окно моей головой, или я несся за ним с ножом для консервных банок.