Ефимов с удивлением посмотрел на меня.
- А ты становишься хозяином, - сказал он, поправив очки. В голосе слышалась досада. - Ну ладно, мне все равно.
- По-моему, рябиновой настойки у нас сейчас нет.
- Зря. Ты отнесись к этому напитку посерьезней. Восьмое марта показало его высокую ликвидность.
Я написал на перекидном календаре на понедельник слово "рябина".
- Боишься забыть? Игорь никогда ничего не записывал, опасался налоговой инспекции, стукачей и конкурентов.
- Моя память оставляет желать лучшего, а я серьезно отношусь к советам умных людей.
- Говорят, ты что-то вспомнил из того вечера, когда убили Игоря? осторожно спросил Ефимов.
- Кто говорит? - удивился я.
- Не помню, краем уха слышал, что ты даешь какие-то новые показания.
- То, что я вспомнил, вряд ли поможет.
Я видел, что Ефиму ужасно хочется поподробнее порасспросить меня об обстоятельствах того вечера, но он почему-то не решался, а мне не хотелось трепаться.
- Ладно, удачи, - попрощался Виктор. - Пойду к Алле, обычно она мной занималась. Если что, звони. Знаешь мой сотовый?
- Откуда?
- Вот, - он положил на стол визитку. - Ну, пока - пока.
На столе, поверх папок, которыми я занимался утром, лежал пропуск в банк с моей кривой физиономией и две платежки, каждая на пятьдесят миллионов, по этим платежкам мы покупали строительные материалы в каких-то неизвестных мне компаниях. Я позвал Аркадия, и он объяснил мне, что таким образом мы покупаем наличные, на которые потом купим ОНО. Он мне сказал точную цифру, сколько ОНО мы получим в результате этой операции. Я записал ее на перекидном календаре без комментариев под рябиной. Подумав, я приписал ниже: "кредитный отдел" и расписался в платежках.
Я решил продолжить свои занятия с отчетами, но вдохновение не приходило. В окно заглядывало игривое светило, которое готовилось к закату и на прощание целовало в глаза и щипало щеки. Цифры прыгали, а мысли возвращались к дневным событиям. Покопавшись в себе, я понял, что в настоящий момент я слишком растерян, испуган и зол, чтобы работать. Я подошел к окну, облокотился на подоконник и принялся смотреть, как наши клиенты набивают водкой москвичи, УАЗы и ГАЗели. Пару раз я позвонил подполковнику, но вместо него мне снова ответила девушка - робот. Надо будет уточнить у него, получали ли они дивиденды в этом году. И, вот вопрос, как бы помягче сообщить о том, что Игорь втихую от него пользовался кредитами? Интересно, какие еще вольности позволял себе Игорек без ведома партнера?
Я позвал Аркадия передал ему кассету от диктофона, чтобы он убрал ее в сейф и попросил приготовить мне к понедельнику всю кредитную историю предприятия. Для того, чтобы говорить с Нелей и подполковником, мне нужны были все факты.
Оставшееся до семи время я грыз ногти и ерошил волосы, а когда увидел въезжающего во двор Серегу на моей восьмерке, так обрадовался, что чуть не забыл попрощаться с коллективом потому, что, во-первых, он не опоздал, а во-вторых, он мог привезти какие-нибудь утешающие известия.
- Сегодня обязательно напьюсь, - сказал Серега.
- Что, плохи дела? - с замиранием сердца спросил я.
- Да нет, просто устал, а мне еще пиво развозить.
- Сдвиги есть?
- Пока не густо. Но кое-какие рычаги воздействия на Симоху проклевываются. Все склоняются к мысли, что я оказался прав насчет общака. Мне обещали осторожно прощупать. Так же никто не сомневается, что на мокруху он и его бригада не пойдет. Это уже хорошо, но он элементарно может выиграть наши жизни в карты.
- Как это?
- Обыграет в карты какого-нибудь блатного, лимонов на сорок пятьдесят, а у того денег нет. Он долг ему простит в обмен на наши трупы. И все шито-крыто, у всей бригады алиби, а как проигравший это сделает, не Симохины проблемы.
- Блин.
- По крайней мере, это произойдет не завтра. Точно не завтра. У нас есть время. Ты дозвонился до своего мента?
- Пока нет.
- Кстати, говорят, он хорошо крыши кроет. Готовит себе пенсию и не борзеет.
- Лично мне он не нравится.
- Эмоции в сторону. Деньги важнее.
- Ладно, мне пора.
Мы опять поменялись ключами, и я поехал в город.
Ровно в половине восьмого она села ко мне в машину. Она ни о чем не спросила, ничего не сказала, просто села и стала смотреть на меня. Мне тоже ничего другого не оставалось делать. Она была очень ухожена, хоть и не красавица. В ней чувствовалась порода. Возраст от двадцати четырех до тридцати. Черный кожаный плащ, воротник чернобурка. Длинные черные волосы. Нелька, конечно, красивей, но в ней нет такого шика.
- Вы Иволга? - спросил я.
- А ты Николай?
- Можно Коля. Познакомимся?
- Лучше я останусь Иволгой. Я, между прочим, замужем.
Я не знал, что сказать, она тоже не торопилась прервать затянувшуюся паузу.
- Как ты думаешь, зачем я сюда пришла? - поинтересовалась она.
- Не знаю.
- И я не знаю, - она достала тонкую женскую сигарету, без спроса закурила и опять надолго замолчала.
- О нас никто не знал, - наконец сказала она. - Ни мои подружки, ни его друзья. Только я и он. Теперь его нет, а мне не хочется расставаться с моей тайной. Хочется ей с кем-нибудь поделиться. Наверное, поэтому я здесь.
Она очень красиво курила. У нее были холеные длинные ногти.
- На самом деле, с его стороны это была всего лишь мимолетная интрижка, он бы уже давным-давно меня бросил, но я очень прилипчивая и настырная. Он был слишком мягким, чтобы в открытую послать меня, хотя в последнее время я его тяготила.
- По тебе этого не скажешь.
- Что я настырная?
- Нет, что тобой можно тяготиться.
- Я так понимаю, что это - комплимент, - усмехнулась она. - Я ездила отдыхать. Возвращалась с таким хорошим настроением, весна, тепло.... А тут такое. Расскажи, как это случилось.
Я рассказал.
- Сволочи. Разумеется, никого не поймали?
- Пока нет.
- И не поймают, - уверенно сказала она. - Когда ты мне сказал, я вся похолодела, подумала, мой что-то узнал и заказал Игорешку, но потом решила, что вряд ли. Во-первых, он не мог узнать, а во-вторых, он скорее меня бы убил.
- А кто у нас муж?
- Меньше знаешь, лучше спишь. Он очень важный дядя в определенных кругах.
- Ты такая таинственная.
- Это так нелепо и обидно умереть весной, - она сменила тему. - Я понимаю, осенью, в дождь, или зимой в метель, вроде как самое время для смерти. Но весной... Сволочи.
- Мы так и будем здесь сидеть? - спросил я. - Или куда-нибудь поедем?
- Поехали, - решительно сказала она.
- Куда?
- Ну, я не знаю, - произнесла она с вызовом. - К тебе, в гостиницу, на сеновал. Ты ведь мужчина, давай, решай.
- Ко мне, - сказал я.
Это было кстати. Я сегодня с утра был ужасно возбужден, события встряхнули мою нервную систему, и это так на меня подействовало, что сразу, как она села в машину, со мной случилась эрекция. Видимо, на моем лице отразились мои мысли, возможно, я слегка покраснел, разумеется, я не ожидал такого поворота событий. Она поняла мое состояние, улыбнулась и сказала:
- Имей ввиду, я отдаюсь только вместе с розовым "мартини".
Мы заехали в магазин за вином и прочим провиантом. Всю дорогу до стоянки я молчал, женщины - есть женщины, одно неловкое слово и можно спугнуть птицу.
Нашего "москвича" на месте еще не было, значит, Серега до сих пор развозит пиво. Я поднялся в будку, чтобы получить пропуск и заплатить за место, охранник уважительно поцокал языком по поводу сопровождавшей меня женщины. Когда мы шли через сквер, в сторону моего дома, я думал о том, как странно устроена жизнь. Вначале у меня ничего не было, но вот проходит неделя и мне достается богатое наследство. Работа моего друга, забота о его семье, его деньги, его бывшая любовница и целый ворох его проблем. Когда мы проходили по пустырю, ко мне подошел молодой парень и попросил сигаретку. Я уже было хотел ответить отказом, но узнал в нем одного из тех, которые били сегодня утром собаку, самого маленького и жестокого. В один миг все перевернулось. Глаза мои налились кровью, руки опять затряслись. Я внимательно оглядел сквер, убедившись, что он один, сказал: