И еще мне не нравилось, что она хочет использовать меня в качестве ширмы, или, еще хуже, вызвать с моей помощью ревность у некоего субъекта. Это конечно, страшная глупость, сплошное детство и характеризует ее не с лучшей стороны, но с другого конца, может быть это просто повод, чтобы согласиться, мол, я иду с тобой не потому, что ты мне нравишься, и не потому, что мне не с кем идти, наоборот, поклонников хоть пруд пруди и от одного из таких назойливых ты и поможешь мне избавиться. Типа, чтоб я не обольщался и она не такая. А еще женщины любят показывать своих ухажеров подружкам. И вообще, нет ничего странного в том, что она потащила меня в гости, в конце концов, она ведь не знает, кто я такой, может какой псих или маньяк, а на своей территории с друзьями безопаснее. Размышляя таким образом, я совсем запутался и, в конце концов, решил, что вряд ли она в состоянии выстроить такую сложную схему. Скорее всего, она просто брякнула, как дятел об дерево, первое, что ей в голову ветром надуло, и забыла уже давным-давно, а я тут мозги надрываю. Бабы - они такие.
Я заехал домой, постоял под душем, и, пока сохли волосы, выбирал одежду. Вначале я решил надеть костюм, и уже было достал его, но потом подумал, что наверняка намечается студенческая вечеринка, я и так старше их лет на восемь - десять, а в костюме разрыв еще более увеличится. Чтобы удачно раствориться в их среде, нужно надеть что-нибудь более демократичное и молодежное. В конце концов, я остановился на джинсах и сером джемпере, джинсы, правда, были грязные, пришлось их долго чистить.
Чтобы не идти с пустыми руками, я купил коробку конфет и бутылку шампанского. Без десяти шесть я был около Галиного подъезда. Двадцать минут я слушал музыку, но она не появилась. Еще через десять минут мне надоело сидеть, и я решил протереть фары и номерные знаки. Вот-вот стемнеет и лучше это сделать сейчас, чем оставлять на обратный путь и возиться в сумерках. Может мне придется кого-то подвезти, ни к чему суетиться при людях.
Когда я закончил, в дверях появилась Галя. На ней был серый кожаный плащ, а в руках она держала большой пакет. Мы поздоровались, я положил пакет на заднее сидение и галантно помог ей сесть в машину.
- А я смотрю в окно и жду "москвич", - сказала она, когда я завел двигатель. - Потом тебя увидела. Ты бы хоть предупредил. Сколько у тебя машин?
- Та служебная, а эта - личная.
Она промолчала, версия про почтальона ее больше не устраивала, а полюбопытствовать, кто же я есть на самом деле, ей мешала гордость. Я не стал ей помогать. Мы мило болтали. Оказывается, мы едем к подруге по имени Жанна, у нее день рождения. Живет подруга недалеко, пару кварталов. Гостей будет немного, человек десять, она хорошо знает только троих, так что мы будем почти в одинаковом положении. Я чувствовал, что она внимательно разглядывает меня, а сам все не решался повернуть голову. Наконец на светофоре я решился и впился в нее глазами. Она отвела взгляд, а меня бросило в жар. Нельзя сказать, что я смог что-нибудь толком разглядеть, но это и не важно, для меня главное было продержаться несколько секунд, потом будет легче.
Зазвонил сотовый. В последнее время он не часто давал о себе знать, я особо никому не нужен, а все, кто мог искать Игоря, уже знали о его смерти. Галя вздрогнула, честно говоря, я и сам слегка дернулся.
Это был конопатый менеджер из "Урожая". Он сказал, что переговорил с директором, и тот дал добро на два процента наценки при доставке. При этом парень особо напирал на то, что это именно он убедил директора скинуть цену, хотя я был на все сто процентов уверен, что основную роль здесь сыграло наше личное знакомство. Я поблагодарил парня за звонок и положил трубку в карман. Если наличие у меня сотового и произвело впечатление на Галю, то она никак это не показала, правда любопытство все-таки взяло верх, и она спросила:
- Где ты в итоге работаешь?
- Мелкий предприниматель, - расплывчато ответил я. - А сотовый не мой, он временно у меня, для связи.
- И что же ты предпринимаешь? - не отступалась она.
- Торгую продуктами. У нас с компаньоном три ларька в городе.
Дом, в котором жила Жанна, был старой сталинской постройки с проходным двором и мемориальными досками по всему фасаду. Простые люди в таких домах не жили. На скрипучем лифте с двойными стеклянными дверями мы поднялись на четвертый этаж. Перед тем как позвонить, я положил шампанское и конфеты в Галин пакет, в котором, как выяснилось, лежал подарок. Дверь открыла хозяйка, девица лет двадцати пяти, брюнетка в красном платье с широкими бедрами и большой грудью. После бабских обнимашечек и поцелуйчиков Галя нас представила друг другу. Жанна с интересом пробежалась по мне взглядом. "Трахнуть ее - без проблем", - подумал я. Что подумала именинница, мне неведомо, но наверняка что-нибудь в том же роде. На счет студенческой вечеринки я очень сильно ошибся. Самая молодая в этой компании была Галя, возраст остальных гостей - от двадцати пяти до тридцати пяти лет.
Жанна провела нас в большой квадратный зал и представила гостям. Все вежливо поздоровались и тут же забыли о нашем существовании, лишь один бородатый тип посмотрел на меня с ненавистью.
- Этот, что ли, твой ухажер? - спросил я у Гали, кивнув в его сторону, когда мы сели.
- Угу. Зануда.
- Бывший любовник?
- Не хами, - обиделась она.
- Прости, - сказал я примирительным тоном. - Я его хорошо понимаю, кому же понравится, когда его отвергнет такая девушка, как ты.
Лесть подействовала. Она не стала продолжать ссору.
Я повнимательней присмотрелся к гостям. Мужчин и женщин было поровну, некоторые, судя по кольцам, были супругами. Нормальных мужиков не было одни ботаники, более или менее широкие плечи отличали Жанниного кавалера, но он был уже пьян. Да и Жанночка не больно жаловала его своим вниманием, она всеми силами старалась показать, что, несмотря на наличие рядом с ней мужчины, она - свободна. Уж не мне ли предназначались эти знаки?
Минут через десять, после начала банкета, я привык и стал способен спокойно смотреть на Галю, столько, сколько мне вздумается. "Ну и как она?" - спросил я себя и, не задумываясь, ответил: "Класс".
Стол был отменный, икорки было не чуть-чуть, как обычно, а вволю, водка и вино - настоящий импорт. Мое шампанское выставлять постеснялись. Из разговоров я понял, что Жанночкины родители не вылезают из-за границы. Папа - какой-то профессор, да и мама не лыком шита. Бородатый мужик программист или что-то в этом роде. Остальные почти все - медики. За столом я не потерялся, раза три удачно пошутил Серегиными шутками, все остальные мужики едва открывали рот, а если и открывали, то несли полную ахинею, не мудрено, что я скоро стал центром внимания, естественно у женщин. С Жанниным другом, которого звали Артур, мы быстро подружились. Он непрерывно пил и мне желал того же.
- Он за рулем, - защищала меня Галя.
- Поставите машину во дворе, - возражала Жанна. - У нас не воруют. Или останетесь с Галкой ночевать у меня, места всем хватит, - она сделала большие глаза, и глупо улыбнулась. Это была разведка боем. Ей очень хотелось узнать, какие у нас отношения. И я, и Галя дружно отказались, а бородатый придвинулся к нам поближе и весь обратился в слух. Галя не стала говорить, что мы едва знакомы, она ничем его не успокоила.
Когда наступил момент беспричинного смеха и полного разброда и шатания, мы как-то незаметно остались с Галей одни. Она раскраснелась и была слегка навеселе. Я спросил ее, что их связывает с Жанной. Оказалось, что совместная учеба в институте, хотя она не самая близкая ее подруга. Именно Жанна познакомила ее с Вовкой, бородатым типом, после этого они стали чаще видеться. А теперь, когда она дала Вовчику от ворот поворот, вроде и поводов-то для встреч больше нет, слишком разные люди, разве что день рождения. На вопрос о том, что ее не устраивало в бородатом, Галя ответила: