Глава 9
Cерафим
Серафим, активировав выторгованный у хваткого дельца кристалл, с блаженной улыбкой наблюдал за исчезающей в межзвездном пространстве планетой имерян. Доставшийся ему переносчик сущности был старенький и медленный, правда в качестве компенсации обладал таким интересным свойством как обзорность. Воспользовавшись таким, ты не мгновенно перемещаешься, одним прыжком через пару галактик, а словно неспешно паришь сквозь космос, рассматривая величественные туманности, разноцветные планеты и конечно звезды – источник жизни большинства сущностей. Да что там большинства – почти всех, за исключением странников, из которых и выходят стражи. Стражи — это аномалия, неприкаянные сущности без явного источника и, соответственно, дома. Но именно эта особенность сделала их отличными претендентами на роль защитников имеющегося порядка. Не имея «родни», они не имели и конфликта интересов, при участии в любой спорной ситуации. Для стражей имели значение только древние незыблемые законы мироздания да свод правил каждой галактики или планеты.
Провожая взглядом неспешно проплывающую местную разноцветную туманность, Серафим в очередной раз пожалел, что переносчики Чигауза такие медленные. Этот, не совсем законный, товар был незаменимой штукой только в случае полного отсутствия альтернатив. Уж неприлично медленно он работает, а бывшему стражу желательно поскорей преодолеть расстояние, достаточное для выхода из зоны влияния странной архаи. Разбираться, что именно засбоило в голове этой представительницы своенравной боевой расы у него не было ни желания, ни времени. Роя вытащила, и прекрасно. Ждать, пока девица вспомнит кто такая или его отследят Стражи, смысла не было. Потерять удобный шанс исчезнуть с поля зрения стольких опасностей, пока все фонит нестабильной энергетикой, разбалансированной архаи, было бы откровенной глупостью. Ему нужно решить свои проблемы, и первая их них, убраться подальше от планет с пристальным вниманием Стражей, потому как собратья-странники не будут слушать беглую сущность с нетипичным набором мотивации, богатым багажом знаний и такой противоречивой системой ценностей, что впору на Землю ссылать уже не в качестве надзирателя, а в роли арестанта.
При воспоминании о Земле, Серафим почувствовал странную тоску. Почему-то в памяти всплыло лицо той, единственной которую не уберег. Законы вселенной… Почему мы всегда теряем самое ценное? Хотя нет, бесследное исчезновение сущностей он наблюдал и до нее, но только боль от потери Файры его изменила навсегда. Не зря узники, независимо от выбранной программы, всегда теряют в конце все. Вот только любовь они могут пронести с собой далее, а ему это недоступно. В отличие от сущностей, заключённых в человеческую оболочку, которые перерождаясь, либо освобождаясь почти всегда имеют возможность найти родную душу, он Файру найти нигде и никогда не мог. Сущность, растворенная пламенем источника, не восстанавливается. А Стерва тогда использовала именно его. Серафим до сих пор отчетливо помнил тот ненавистный терпкий аромат огня Бетельгейзе, окутавший сплошным покрывалом погибшую планету. Порой Серафим откровенно завидовал сущностям, попавшим на Землю и имеющим возможность все начинать с нуля. Да опыт все равно с ними остается, на подсознании, на уровне инстинктов, некоего лекала, к которому они примеряют окружающую действительность, но… Но они имеют возможность избавится, хоть на время заключения, от воспоминаний, от всех подробностей жизненного пути, который их привел на Землю. Иногда это не наказание, а высшее благо…
Внезапно знакомая, вызывающая искреннюю ненависть непреодолимая воля, безоговорочно изменила его траекторию перемещения. Ослепительная вспышка опалила Серафима за миг до того, как сознание застыло, подчиненное гораздо более сильной сущностью…
Лиза
Рой уселся перед Лизой довольным видом и двумя блюдами чего-то фантастически ароматно пахнущего.