– А почему… Почему мне не больно? – подняла на нее озадаченный взгляд гостья, потирая по привычке пятую точку. За свои 37 лет, она, точно знала какие должны быть ощущения. Но нынешние не похожи были ни на реальные, ни на едва осознаваемые, из снов. Она точно почувствовала какая часть нового тела приняла на себя удар, но болевых рецепторов словно не было. Под ней был явно каменный пол, но пятая точка сигнализировала о наличии, как минимум, мягчайшей перины.
– Боль? Стерва, во-первых, от такой мелочи ты не можешь получить никакого даже минимального ущерба, и соответственно сигнализировать рецепторам не о чем, а во-вторых, ты сама давненько озадачилась тем, чтоб данный архаизм не мешал тебе жить. Ты устранила болевой синдром, оставив только информативный, впрочем, как и многие из вас. Глупо допускать ошибки в деятельности, по вине одно единственного биологического фактора.
– Как интересно… А какие еще особенности у этого тела?
– У тебя. Это не просто кривой набор подручных элементов, как человеческая шкурка, это – твоя суть, выраженная материально. То, что с тобой всегда, не зависимо от костюма.
– Чем тебе так не угодило мое родное тело?
– Родное? С каких пор арестантская роба так поднялась в статусе? Да это одна из самых непрактичных оболочек, какие я знаю!
– А люди говорят человек – венец природы, – рассмеялась Лиза.
– Люди вообще падки на лесть, самомнение и глупость. Ты эту природу, пока прикидывалась человеком, хоть раз вблизи рассматривала? Да любая бактерия на Земле имеет больше возможностей, чем человек – спелёнатая, до состояния земляного червя, версия сущности.
– Прямо-таки любая?
– Естественно! Ты же знаешь, их способности, в отличии от людских, не урезались самым категорическим образом.
– А я должна это знать?
– Не должна – знаешь. Просто не помнишь. Пока, – Аргеда поставила бокал на столешницу и внимательно рассматривала гостью, словно надеясь что-то увидеть, доступное только ей.
– Ок, тогда расскажи мне зачем и кем урезаны способности людей? – покладисто согласилась Лиза.
– Как ты любила когда-то говорить: «Чтобы неповадно было». После третьего или четвертого, раза полного восстановления третьей по счету планеты, угробленной стараниями не в меру активных арестантов, все возможности людей постарались максимально урезать, – вздохнув, ответила женщина.
– Даже так? Какие мы, люди вредоносные, оказывается. А почему арестанты?
– Стерва… – закатила глаза Аргеда, – Какие к черту «мы-люди»? Где ты, а де люди? Не расстраивай меня.
– Чем? – гостья не поняла проблемы хозяйки странного подземелья.
– Да-а… Сказал бы кто-то мне, что я буду рассказывать азы, и видеть перед собой наивно-глупый взгляд человеческого существа на лице у самой Стервы – не поверила бы. Странно, ты с легкостью вернула себе свою суть, но потеряла все знания и саму себя? Так не должно быть… Или это было изначально планом Стражей? Поэтому они и «проморгали» портал? Черт! – Армеда с яростью запустила бокалом в стену – бокал канул как в воду, даже имитация кругов была, хоть и странно смотрящаяся на вертикальной поверхности.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – покачала головой Лиза. – Изначальные данные мне этот сон не дал, впрочем, это ведь сон, здесь не обязательна логика. – попыталась она оправдать окружающую фантасмагорию уже скорей для себя, чем для собеседницы.
– Нет, ты не спишь, и не бредишь, и не под каким-то воздействием химических препаратов! Что там еще есть из стереотипных оправданий странностей человеческого поведения? Просто мы срок твоего заключения немного урезали.
– Но если я не сплю, значит – умерла?
– Нет! Тебя просто выпустили!
– Но там, дома, для всех остальных, я умерла? – Лиза со страхом представила, как расстроятся этому муж, ребенок, родители. Нет, такой стресс она им не хотела усваивать. Уж лучше пусть все это будет сном.
– Твой дом, твое дело здесь!
– Но все-таки?
– Нет, ты же костюм забрала…