Мимо погруженного в раздумья странника проносились лиловые лианы, желтые крученные деревья, зелено-бордовые заросли, среди которых шныряли, летали, бегали представители местной, довольно разнообразной фауны, и разумные формы жизни. Когда мужчина поравнялся с одним из залитых полупрозрачным кварцем отверстий, из которого открывался вид на поверхность планеты, платформа замедлилась, подчиняясь едва уловимому движению пассажира. Он поднял взгляд на выжженную скалистую пустыню поверхности. Песок и камень, камень и песок, местами сплавленные в причудливые стеклянные фульгуриты. Когда-то Файра ему доказывала, что сами архаи, как планеты вокруг Бетельгейзе, только внешне смертоносная сила, а внутри наполнены жизнью. Он почти поверил… А зря… Одно исключение, это далеко не весь род.
Вообще сопровождающий у архаи – это не телохранитель или слуга, как ошибочно думала Лиза, это в первую очередь защита окружающих от влияния сумасшедшей энергетики дочерей Бетельгейзе. Эскорт архаи выполняет в первую очередь роль щита для окружающего мира. И именно к этому готовился Серафим, когда ему однажды предложили возможность сменить деятельность. К тому моменту он уже изрядно устал от однообразной работы с сущностями, заключенными в ограниченную оболочку на Земле и хотел чего-то нового. Более интересного, необычного, яркого. Как там говорят на Земле? Бойтесь своих желаний? Истина во всей красе. Он получил все, чего желал! Вот только в масштабе немного превышающем его предположения. А началось все с архаи, от которой не нужно было защищать всех и вся… Которая не была ходячей смертью как ее, известные далеко за пределами родной галактики сестры. Улыбчивая Файра сама отлично справлялась с имеющейся энергией и не была подвержена непредвиденным вспышкам. В отличии он всех виденных ранее архаи, у которых в неудержимом сиянии энергии терялся какой-либо узор, а долго смотреть на их сущность был болезненно даже для стража, удивительное плетение энергии Файры было отлично различимо и светило нежно, приятно для взора, с едва заметной яркой точкой в центре. Мать Орея просила беречь свою самою ценную дочь. А он не смог… И не уберег от такой же, практически всесильной, не имеющей преград и ограничений, архаи.
Лиза тоже архаи. И вообще-то, для внеочередного визита на Бетельгейзе, ей не нужна запись. Она легко может попасть домой без чьей-либо помощи, но для этого должна осознать себя принадлежащей к огненному роду. А девица упорно отрицает очевидное. Правда, судя по проступившей во время странного приступа, метке Дуллахана, делает это не из-за каприза. Мало того, что ее смертельно буйная энергия была непостижимым образом спелената, словно египетская мумия, человеческими ограничениями и установками, так еще и эта проступившая метка. А влияние такого сюрприза на это ходячее недоразумение сложно определить. До выявления метки, Серафиму казалось, что девушка находится в шатком, но стабильном состоянии, которое конечно трудно было назвать балансом, но и сильных опасений оно не вызвало. Разве что удивление. Как сознание человека удерживает в узких рамках жесткую энергию архаи, было абсолютно непонятно, но до сегодня оно справлялась. Редкие небольшие всплески, которые смешную девицу похоже искренне расстраивали, были детскими забавами, на которые ни одна архаи, и внимания бы не обратила. Но вот тот факт, что Лизе стало плохо, в момент сокрытия Бетельгейзе за горизонтом, наталкивал на не очень приятные мысли. Возможно она интуитивно выбрала верный путь – попасть к матери Орее, и как можно быстрей. То, что в момент спада активности, от прикосновения с архаи раскалились элинивые основы строения, говорило о том, что на борьбу с блокировкой ее сила, минуя сознание, бросает максимум энергии. А это опасно, очень опасно. И не только для окружающих, но и для самой девушки. Самораспад сущности – страшное явление, и лично Серафимом наблюдаемое лишь один раз, еще в бытность стражем. Собрат, превращающийся на его глазах в Соукоянт – это леденящее душу зрелище. Еще раз он такое не желал наблюдать. Хотя… в исполнении архаи это наверняка занятно…
Глава 12
Лиза
Когда Лиза проснулась, в комнате царил полумрак, разбавляемый только имитацией космических пейзажей на потолке, которые неспешно сменялись один за другим. Девушка задумчиво их рассматривала, пытаясь сообразить почему некоторые изображения кажутся знакомыми, пока не вспомнила о снимках телескопа Хаббл, в свое время устанавливаемых на рабочий стол. Да, похоже не только люди увлекаются такими фотографиями. Вот по потолку проплыла розовая дымка, удивительно напоминающая туманность «Лагуна», вот «Конская голова», а вот буйство красок явно из «Крабовидной туманности». Следующим на интерактивном потолке проявилось какое-то неизвестное звездное скопление, потом облака разноцветного газа, а дальше, сквозь, розово-фиолетовую картину живописного уголка Вселенной, проступила до боли знакомая галактика Андромеды. Это изображение Лиза отлично знала – нескромных размеров плакат с ним висел на стене ее офиса несколько лет. Проходя мимо него каждый день, девушка часто ловила себя на мысли, что одна из ярких звезд на фотографии лишняя, случайно попавшая в кадр. Стойкое, ничем не подкреплённое ощущение, которым Лиза никогда ни с кем не делилась. Как ни странно, на этом изображении той «лишней» звезды не было…