– Нет! – кинулась к нему девушка, понимая, что это она, окончательно уронив защиту, непроизвольно пытаясь укрыться от испепеляющей ненависти и несправедливых обвинений, вынесла другу смертный приговор. Но она не успела ничего сделать… Серафим, сверкнув на прощание красной звездой в стене побелевшего огня, исчез. Только едва заметный туман поднялся к сводам здания…
Серафим
В тот момент, когда их четверых захватила воля матери Ореи, Серафим осознал собственные просчеты. Увлекшись воспоминаниями и анализом мотиваций, он не подумал о силе рассвета Бетельгейзе для архаи. Когда-то Файра ему рассказывала, что их раса видит рассвет родного источника сквозь любые препятствия, и этот свет будит жизнь в их огненной душе. Но Серафим не ожидал возможности столь резкого выброса энергии у самой архаи в ответ, не ожидал, что Джаузин мгновенно активируется от взбунтовавшейся силы. Планировал рассказать, как активировать этот осколок Бетельгейзе, отдать Рою броню и покинуть радиус действия порта. Не учел неопытность Лизы, не учел, что Джаузин, выполняет в первую очередь волю источника...
Кто бы мог подумать, что безобидный источник питания, может так спутать все планы. Использовать джаузин как прямой порт домой, могли только архаи с личными гостями. Странник легко его получил. Еще бы, вокруг Серафима словно дымка кружила энергия архаи, а слово огненных, либо их представителей, на этой планете закон. Но он просчитался. Так глупо. Получить от архаи обещание свободы и не воспользоваться им…
Увы, пора принять проигрыш. Умереть, исчезнуть из вселенной казненным такой известной личностью как мать Орея – почти почетно. Он почти смирился с неизбежным, когда с удивлением почувствовал, как Лиза обволакивает их троих своей энергетикой, создает непреодолимый барьер между светом великой звезды и нежными сущностями, которым без подобной защиты грозило полное уничтожение. Не просто распыление материального тела на элементарные частицы, а расплавление самой души в этом жерле ковки самых сильных и жестоких душ вселенной – рода архаи. Немногочисленного рода огненных, известного в самых отдаленных уголках самой отсталой галактики.
Он смирился со смертью, но Вселенная не приняла его покорность, а в очередной раз решила ударить наотмашь. Был бы человеком, решил бы, что изрядно прогневил богов, или они просто над ним издеваются. Беспомощно замерший посреди приемного зала, странник имел возможность лицезреть свою более страшную ошибку – трансформацию стоящей перед ним девушки в свой истинный облик.
Бетельгейзе смывала с Лизы человеческие черты, устраняя местами запутанные до невозможности изменения энергетики и являя миру того, кого он ненавидел больше всего – Стерву. Слепящее огненное сияние преображало контуры тела, черты лица, отпечатавшиеся в его памяти самым страшным кошмаром, знаменитые пылающие крылья. Перед ним стояла, едва прикрытая личиной человеческого сознания, архаи, которая несла смерть всем и везде, которая в грош не ставила не то, что отдельную сущность, ей и планета на пути могла прийтись не по нраву. Это она были виновна в смерти Файры, посчитав сестру приемлемой стратегической жертвой. Серафим до сих пор в мелочах помнил, как в тот далекий день, обнаружив Стерву на месте завершенной битвы, на миг обрадовался, посчитав, что и его любимая жива. Но нежная Файра, отправленная родом архаи на переговоры, исчезла с лица Вселенной, оставив после себя лишь слабые эманации да наполненную под завязку яростью сестрицу. Сестрицу, после танцующей походки которой не каждая планета выживала… Та выжила, хотя и не скоро оправится от тяжкой роли арены беспощадного боя. Архаи там победили. Но ценой была смерть его любимой…
По общим правилам страж, странник не может быть возлюбленным архаи. Может вожделеть, преклоняться, быть готовым принести себя в жертву, но не переплетать с ней эмоции в гармоничном танце. Слишком разная энергетика, приоритеты, сила. Для подобного союза архаи выбирают равных. Никому не нужна пара, растворяющаяся без остатка в твоей сущности. Такими могут быть только временные игрушки.